Сфера - Дэйв Эггерс (2014)

Не стоило, конечно, удивляться, что доктор Вильялобос тоже стала любимицей публики. Пышная фигура, знойные глаза, голос как гармоника — на экране она была не человек, а вулкан. О таком враче мечтали все, особенно гетеросексуальные мужчины. С появлением «АУтенТы» о непотребных комментариях лучше забыть, если хочешь сохранить работу или семью, и доктором Вильялобос восторгались утонченнее, но все равно демонстративно. «Приятно видеть доброго доктора!» — написал какой-то мужчина, едва Мэй зашла в кабинет. «Да начнется осмотр!» — высказалась другая душа, посмелее. Доктор Вильялобос разыгрывала деловитый профессионализм, но, кажется, тоже наслаждалась. Сегодня она надела блузу на молнии, немало открыв щедрую грудь, — на приличной дистанции ничего, но в объективе Мэй выходило отчасти непристойно.

— Итак, показатели у тебя хороши, — сказала доктор Вильялобос.

Мэй сидела на смотровом столе, доктор стояла перед нею. Мэй проверила на запястье, что видят зрители, и убедилась, что мужчины останутся довольны. Как будто сообразив, что картинка чересчур провокационна, доктор Вильялобос отвернулась к стенному монитору. На экране отображались несколько сотен величин.

— Количество шагов могло быть и повыше, — заметила она. — У тебя в среднем всего пять тысяч триста, а нужно десять тысяч. Тем более в твоем возрасте — должно быть еще больше.

— Я знаю, — сказала Мэй. — Слегка замоталась.

— Ладно. Но давай увеличим. Пообещай мне, а? Далее, Мэй, поскольку мы сейчас беседуем со зрителями, я бы хотела порекламировать программу, которая собирает твои показатели. Называется «Сферическая медицина», сокращенно СЭМ. Сэм — это мой бывший, и, Сэм, если ты нас смотришь, я назвала программу не в честь тебя.

На запястье у Мэй случилась буря. «Ну ты и дурак, Сэм».

— Через СЭМ мы в реальном времени собираем показатели всех сфероидов. Ты, Мэй, и нубы первыми получили браслеты нового образца, но с тех пор мы надели их на всех сотрудников. Что позволило нам аккумулировать очень точные и полные данные на все одиннадцать тысяч человек. Представляешь? И вот первые плоды: на той неделе в кампусе появился грипп, и мы за какие-то минуты выяснили, кто его принес. Отослали ее домой, и больше никто не заразился. Если б только мы могли не пускать людей в кампус с микробами. Если б никто никогда не уходил, не пачкался снаружи, мы бы все были в шоколаде. Но позволь я сойду с трибуны и займусь тобой, Мэй.

— Если новости хорошие, — ответила та и постаралась улыбнуться. Ей было неуютно, хотелось уже перейти к делу.

— Ну, мне кажется так, — сказала доктор Вильялобос. — Нам тут пишет зритель из Шотландии. Он следил за твоими показателями, сопоставил их с твоими ДНК-маркерами и понял, что такое питание, особенно с таким количеством нитратов, повышает вероятность онкологического заболевания.

— Боже мой. Правда? Меня из-за этих плохих новостей сюда и вызвали?

— Да нет, совсем нет! Не волнуйся. Решается в два счета. У тебя нет рака и, вероятно, не будет. Но ты знаешь, что у тебя маркер на рак кишечника, просто повышенный риск. Этот ученый из Глазго следил за тобой и твоими показателями и увидел, что ты ела салями и еще какое-то мясо с нитратами, а это может спровоцировать клеточную мутацию.

— Мне все равно жуть как страшно.

— Боже мой, извини! Я не хотела тебя пугать. Но хорошо, что этот человек смотрел. Мы, конечно, тоже смотрим и постоянно учимся смотреть внимательнее. Но прекрасно, что у тебя столько друзей в этом мире, — один из них, в пяти тысячах миль отсюда, помог тебе избежать растущего риска.

— То есть больше никаких нитратов.

— Именно. Обойдемся без них. Я тебе квакнула список продуктов, где содержатся нитраты, — зрители тоже могут поглядеть. Эти продукты и так-то лучше потреблять умеренно, но если есть история или риск онкологических заболеваний, их надо вообще избегать. Надеюсь, ты передашь это и родителям, если они не читают «Квак».