Сфера - Дэйв Эггерс (2014)

К пятнице Мэй обслужила 436 клиентов и зазубрила шаблоны наизусть. Она больше не удивлялась, хотя от разнообразия клиентов и компаний кружилась голова. «Сферой» пользовались повсеместно; интуитивно Мэй это понимала не первый год, но взаправду глубоко прочувствовала лишь теперь, читая письма от этих людей, из компаний, которым «Сфера» помогала размещать рекламу, отслеживать цитируемость, понимать, кто, что и когда купил. У Мэй завелись деловые контакты в Клинтоне, штат Луизиана, и Патни, штат Вермонт; в турецком Мармарисе, в Мельбурне, Глазго и Киото. Все неизменно были вежливы в письмах — наследие «АУтенТы» — и щедры в оценках.

Ближе к полудню в пятницу ее средний недельный рейтинг был 97, и со всех сторон сыпались похвалы. Работа была непростая, поток не ослабевал, но Мэй поймала удобный ритм — помогали некая доля разнообразия и регулярные оценки.

Как раз когда она собралась открыть очередной запрос, пришло CMC. Энни: «Дура, пошли есть».

Они сидели на холмике, а между ними стояли два салата; солнце то и дело выглядывало из-за медлительных облаков. Мэй и Энни наблюдали, как трое молодых людей, бледных и одетых как инженеры, изображают игру в футбол.

— Ну что, ты уже звезда. А я прямо гордая мать.

Мэй покачала головой:

— Да какая звезда? Мне еще учиться и учиться.

— Само собой. Но уже ведь 97? Рехнуться можно. У меня в первую неделю выше 95 не бывало. Ты для этой работы прямо создана.

Их тарелки помрачнели: на них легли две тени.

— Можно с нубкой познакомиться?

Мэй задрала голову, ладонью прикрыв глаза.

— А то, — сказала Энни.

Тени уселись. Энни указала на них вилкой:

— Это Сабина и Джозеф.

Мэй пожала им руки. Корпулентная блондинка Сабина щурилась. Джозеф был худ, бледен и с комически плохими зубами.

— И она уже разглядывает мои зубы! — взвыл он, тыча пальцем в Мэй. — Американцы! Да вы ненормальные! Я вам что — лошадь на аукционе?

— Но у тебя правда плохие зубы, — заметила Энни. — А у нас тут такая прекрасная стоматология.

Джозеф развернул буррито.

— Я считаю, мои зубы даруют жизненно потребное отдохновение от всеобщего противоестественного совершенства.

Энни разглядывала его, склонив голову набок.

— Я считаю, тебе надо их полечить. Если не ради себя, то ради корпоративного настроя. У людей от тебя кошмары.

Набив рот карне асада, Джозеф демонстративно надулся. Энни похлопала его по руке.

Сабина повернулась к Мэй:

— Так ты в Чувствах Клиента?

Теперь Мэй заметила у нее на плече татуировку — символ бесконечности.

— Ага. Первая неделя.

— Я так поняла, у тебя уже неплохо получается. Я тоже там начинала. Как и почти все.

— Сабина — биохимик, — вставила Энни.

— Ты биохимик? — удивилась Мэй.

— Да.

Мэй и не знала, что в «Сфере» работают биохимики.

— Можно спросить, над чем работаешь?

— Спросить? — улыбнулась Сабина. — Спросить-то, конечно, можно. Но я не обязана отвечать.

Все повздыхали, Сабина тоже, потом перестала.

— Нет, серьезно, не могу сказать. Ну, не сейчас. Вообще — над всякой биометрией. Сканирование сетчатки, распознавание лиц, такие вещи. Но сейчас кое-что новенькое. Я бы и рада…

Энни поглядела на нее умоляюще — мол, замолчи. Сабина набила рот латуком.

— В общем, — сказала Энни, — Джозеф у нас в Открытом Образовании. Внедряет планшеты в школы, которые еще не могут этого себе позволить. Он у нас доброхот. И дружит с твоим новым знакомцем. Гарбонцо.

— Гаравента, — поправила Мэй.

— А. Так ты запомнила. Видела его потом?

— На этой неделе нет. Дел очень много.

У Джозефа отвалилась челюсть. Кажется, его осенило.

— Так ты что — Мэй?

Энни поморщилась:

— Мы же так и сказали. Ну естественно, она Мэй.

— Извини. Не расслышал. Теперь дошло.

Энни фыркнула: