Принцесса-попаданка - Принцесса-попаданка (2020)

– Да, их четыре. Лето, весна, осень и зима. Праздник Нового года отмечается первого июля, – пояснил старейшина. – У вас иначе?

– Времена года те же, но Новый год мы празднуем первого января.

– Самый главный праздник в середине зимы? – вскинул брови Файн. – В такое холодное и голодное время?

– Так сложились традиции. Ничего не поделать, – пожала плечами Фредерика. – А сейчас вообще что? Месяц, число?

– В силу твоего незнания и замедленной реакции на происходящее, сообщаю: пятнадцатое марта, – ответил Пересмешник, взглянув на один из своих массивных перстней.

– Я все ждал, когда спросишь, – протянул Шанель. – Трудно жить в другом мире и даты не знать.

– Теперь знаю, – стиснула зубы девушка. – А в какой город мы едем?

Старейшина поравнялся со все еще неловко державшейся в седле принцессой. Проклятье Пятой Точки нежно клюнул Судьбинушку в морду.

– Мы едем в Арвалду – город-ярмарку. Но в объезд главной дороги. Там должен быть ажиотаж. Если нет дождя, снегопада, жары – там постоянное движение. Кареты, телеги…

– Так это что-то вроде развлекательного города?

– Развлекательно-торгового. Там мы сможем затеряться в толпе и сделать много важных вещей. А ты поближе познакомишься с народом.

– Какие такие важные вещи? – выпрямилась в седле Фредерика.

– Для начала, меня интересуют местные магические салоны. Мы могли бы немного изменить свою внешность и на некоторое время обеспечить себе спокойную дорогу. А еще в Арвалду каждый день стекаются люди из разных точек королевства. Может, в других местах так же происходят странные события на подобии отравления скотины в Принорье.

– Вот меня тоже интересует, что на уме у темных, – протянул дракон.

– Спроси у их прямого представителя, – буркнул Казама, и Файн предупреждающе толкнул брата-близнеца в плечо.

– Я давно отказался от этого звания, – резко обернулся Пересмешник, прожигая оборотня горящими желтыми глазами.

– Кровь даст о себе знать, – не уступил ему злобнец. – И когда папочка-князь придет к тебе с распростертыми объятьями – ты в них упадешь.

– Как ты смеешь говорить такое?!

Старейшина дернул поводья, и Судьбинушка встала как вкопанная. Оборотни тоже притормозили, а вместе с ними пришлось и остальным.

– Разве я не прав? – вызывающе изогнул правую бровь Казама. – Ты ушел из отчего дома в приступе подростковой бунтарности и сумел сказать «нет» только тогда, когда тебе показали средний палец вместо престола. До этого ты жил и не тужил, истребляя беззащитных женщин и детей. Спал на пуховых перинах, обедал фаршированными утками и отплясывал на княжеских балах с пышногрудыми эльфийками.

Фредерика переводила взгляд с абсолютно спокойного и даже улыбающегося близнеца на закипающего, крепко сжимающего белыми тонкими пальцами поводья, старейшину и обратно. Оборотень был прав. Она и сама думала об этом. Погубить столько невинных жизней, пусть даже подданных чужого королевства, ради власти. И пусть он ушел. Не вытерпел дальнейшего издевательства над собой и ушел. Но уже никогда и ничем Пересмешнику не смыть с себя эту кровь.

– Я испытывал невыносимую боль, когда убивал.

– Жаль, ты от этой боли не сдох.

– Казама! – скривился Файн. – Хватит! Мы в одном отряде. Для таких вещей у каждого есть совесть.

– У княжеского сыночка есть совесть? – усмехнулся оборотень. – Не думаю.

– А у низшей расы нет ничего, – процедил Пересмешник сквозь зубы. – Особенно у драного пса.

– Пой свои песенки в другом месте, птенец, – успешно продолжал парировать Казама. – Здесь они всем уже надоели.