Плененные - Кай Майер (2019)

Снаружи послышался шорох шагов по гальке. Аура обернулась и увидела на пороге сестру с керосиновой лампой в руках. Ветер раздувал белое платье Сильветты.

– Я знала, что ты еще сюда придешь! – проговорила она. – Может быть, не сегодня, но до отъезда – обязательно.

– Сильветта, я…

– Подожди. – Сильветта покачала головой, подходя ближе. – Мне надоело ссориться. Давай не будем больше. Я наговорила всякого не подумав. Сделала тебе больно. Я не хотела. – Она поставила лампу на каменное ложе рядом с канделябром Ауры. – То есть утром хотела, конечно. Глупо это отрицать – ты все равно не поверишь. Но сейчас я в этом раскаиваюсь.

Аура пристально посмотрела на нее, но трогательной сцены, когда одна сестра прощает другую, на которую, возможно, надеялась Сильветта, не последовало.

– Я увидела огонек среди скал, – сказала Аура.

– И сразу поняла, что это могу быть только я?

– Ну, вариантов не так много, правда?

Сильветта обошла каменное ложе и спросила, указывая на плиту в стене:

– Думаешь, мама хотела в конце концов оказаться здесь?

– Мне кажется, она этого ожидала. И ее это вполне устраивало.

Сильветта, и без того бледная, здесь, в склепе, походила на привидение.

– Из-за Фридриха? – спросила она. В свое время склеп служил Шарлотте и ее любовнику местом тайных свиданий. – Мне кажется, она догадывалась, что Кристофер убил его здесь. Ты когда-нибудь говорила с ней об этом?

– Кристофер рассказал мне все только семь лет спустя. И мама была уже в таком состоянии… Сама понимаешь. – Аура рывком наклонилась к Сильветте через погребальное ложе и взяла ее за руку. – Слушай, я знаю: уже поздно, и вообще это слишком просто – признавать свои ошибки задним числом… Но я понимаю: ты столько сделала для нас всех… Я не хочу, чтобы ты думала, будто я… – Она осеклась и опустила глаза под взглядом сестры. – Будто я этого не ценю.

– А ты ценишь?

– Ты стольким…

– Пожертвовала? – Сильветта медленно отняла руку. – Так ты за это меня ценишь? За жертву?

– Я не то имела в виду. Просто ты не уехала, не бросила ее, несмотря ни на что. Знала, что она тогда натворила с Тесс и Джианом, – и все же не оставила ее одну. Я готова была тогда ее придушить, мне плевать было, мать она мне или не мать.

– Я ненавидела ее за это. – Признание Сильветты застало Ауру врасплох, хотя в нем не было, если вдуматься, ничего неожиданного. – За это и за многое другое, что было потом, – продолжала Сильветта. – Трудно любить человека, который тебя ежедневно шпыняет, постоянно врет и только и думает, как бы еще испортить тебе жизнь.

Аура открыла было рот, но Сильветта перебила ее:

– Нет, я не жертвовала собой. Я могла уехать, но не захотела. Я не такая, как ты, Аура. Пойми: я осталась в замке исключительно по доброй воле.

– Понимаю.

– Ничто не удерживало меня здесь. Ни мать, ни какая-то там дурацкая ответственность – ничего подобного. Я хотела быть здесь. Так что не надо видеть во мне жертву.

– И ты никогда не чувствовала, что тебе не хватает… – не успела Аура это сказать, как тут же пожалела. Лучше бы она себе язык откусила.

Сильветта снисходительно улыбнулась:

– Чего не хватает?

– Не знаю. Или, может быть, кого-то…

– Как тебе?

– Да, – вздохнула Аура.

Сильветта звонко рассмеялась, и Аура вдруг снова увидела в ней ребенка, весело съезжавшего по перилам замка Инститорисов, маленькую, хрупкую девочку, которой еще только предстояло пройти через ад.

– Видишь ли, Аура … – Глаза Сильветты сверкнули. – У меня есть кто-то! Так что не переживай за меня.

– Прости, я не знала.