Геном - А. Риддл (2020)

Коннер вернулся за руль и завел машину в ангар. Ворота закрылись.

Он вылез, чтобы поближе рассмотреть странную сцену с пришпиленными к щитам газетными вырезками. Фотографии, биографии, газетные статьи. Он понял, что перед ним.

Как это могло произойти?

Доктор Парк позвал из машины:

– Еще один входящий сигнал – начинается новое воспоминание.

* * *

Дезмонд щелкнул на полученном от брата адресе. Коннер вызывал его на одну из пристаней Сан-Франциско.

Эйвери ушла минуту назад, как только узнала адрес. Она тоже туда поедет? Дезмонду отчаянно хотелось понять, что с ней происходит. Он догадывался, что ему лгали, и ложь из ее уст больно ранила.

Всю дорогу из Атертона до Сан-Франциско мысли об Эйвери не давали ему покоя.

* * *

Корпус «Кентаро Мару» выглядел крупнее, чем помнилось. Корабль возвышался над водой, занимая почти всю длину верфи. Сходни охраняли двое часовых из службы безопасности «Китиона».

Один с приближением Дезмонда поднял ладонь.

– Я пришел на встречу с Коннером Макклейном.

– Имя?

– Дезмонд Хьюз.

Они проверили показания по рации. Вместо того чтобы махнуть ему, часовые встали по стойке «смирно». Подошли и попросили следовать за ними два члена команды спецопераций «Китиона».

Он подождал на мостике, разглядывая огни, которыми пестрела гавань.

– Здравствуй, брат.

Дезмонд обернулся и увидел Коннера в форме торгового флота с эмблемой компании, о которой раньше не слышал – «Terra Transworld». Он немедленно заметил в брате перемену – жесткость, военную выправку. Что с ним случилось?

Дезмонд не знал, что сказать. Зато Коннер знал.

– Сюда, – протянул он руку.

В конференц-зале Дезмонд прикрыл за собой дверь.

– Извини, что давно не выходил на связь.

– Меня мало интересуют извинения. Назови причину.

– Я даже лучше сделаю. Я ее покажу. – Коннер впервые за все время улыбнулся. – А потом уже поговорим.

Он провел Дезмонда в корабельные недра мимо чумазых членов экипажа и носильщиков. Судя по количеству упаковок, корабль готовился к отплытию. В раздевалке со шкафами Коннер предложил надеть биоизолирующий костюм, какими пользуются сотрудники СКПЗ.

Чем они тут занимались?

Дезмонд молча натянул костюм и проследовал за братом в трюм, поделенный на ряды кабинок. Рамы состояли из металлических прутьев и были опутаны белым пластиком. Внутри горели желтые огни, но стенки были не настолько прозрачны, чтобы рассмотреть содержимое кабинок. Группа сотрудников в защитных костюмах катила по проходу тележку, останавливаясь у каждой кабинки, ныряя под пластиковый полог и выходя наружу с ведрами, которые они тут же опорожняли.

Еще одна группа толкала тележку, доверху нагруженную трупами.

– Коннер, – выдавил из себя Дезмонд и подождал ответа, не сразу сообразив, что костюм не имеет переговорного устройства.

Брат повел его по гигантской палате, напоминающей склад внутри корабля. Дойдя до конца зала, они вошли в дезинфекционную камеру. Костюмы погрузились в облако мелких брызг, после чего их можно было расстегнуть и снять.

– Что это, Коннер?

– Я все объясню, Дез. Потому и позвал.

Братья поднялись по лестнице в наполненный людьми конференц-зал. На стене висел огромный экран с усеянной красными точками картой мира. Окно из прессованного стекла выходило в трюм с подсвеченными кабинками, похожими на плывущие по бетонному морю китайские фонарики.

Дикость какая-то.

Коннер встал перед собравшимися с уверенным, где-то даже одержимым видом. Его слова – ясные, весомые – заставляли всех присутствующих внимательно слушать.

– Очень скоро мир станет другим. Потерпите немного. Вам предстоят самые тяжелые дни. Зато когда дело будет сделано, мир увидит истину, поймет, что мы спасли человеческий род от вымирания…