Я буду в маске - Ксения Каретникова (2020)

Я подошла поближе и посмотрела на дело рук своих: на животе Эла, чуть выше пупка, краснела ожогом первая буква двух моих имен — "Д". Присев рядом, я погладила обожженное место. Эл дернулся от боли, а я печально сообщила:

— На память.

— Что? — хохотнул Эл.

— На память. Пусть не на долгую, но все-таки… Я ведь не шутила. Я ведь и вправду пришла сегодня в последний раз.

В синих глазах абсолютное равнодушие. Ему все равно, Дашка. Ему все равно. Он и сам согласен все завершить. Он сам согласен попрощаться со мной… Больно и обидно мне стало в этот момент… Почему так? Дашка, ты же хочешь этого, только ради прощания и пришла. Да вот прощание от слов очень бурно переросло в дело… в такое желанное и страстное дело.

Мне хорошо с Элом, черт побери, очень хорошо. И сейчас, если бы не холод в этих глазах, я бы точно передумала.

— Ты встретила кого-то? — тихо и со странной улыбкой спросил Эл. Я неожиданно фыркнула и отвернулась в сторону. — Встретила… — догадался он. — И что, Ди, он хорош? Он… лучше меня? — Эл взял меня за руку и поцеловал в ладонь. Я продолжала молчать и смотреть на шкаф… Не ведись, Дашка, не ведись на провокацию своих же чувств и эмоций. Иначе ты никогда не снимешь маску. — Я понял, Ди… — Эл придвинулся ко мне и, обняв одной рукой за плечи, поцеловал мою шею, другая его рука принялась освобождать меня от полотенца. — Моя смелая девочка… Ты же смелая, ты же желанная. Запомни, с кем бы и где бы ты не была, ты всегда будешь моей… — зашептал он, а его предательски нежные пальцы, скользнули по моей груди, погладили живот и, плавно опускаясь ниже и будоража мое влажное после душа тело, оказались там, где мне это всегда нравилось. Я дернулась и сжала руку в кулак, сильно впиваясь ногтями в ладонь, чтобы отвлечь ощущение нарастающего возбуждения на боль в руке. — Расслабься, Ди… — ласково сказал Эл, лаская языком мое ушко. — Прощаться, так прощаться. Обещаю, этот день ты запомнишь надолго… — он продолжал дразнить меня ловкими пальчиками… А я, мысленно послав все к черту, повернулась к Элу, погладила его по жестоким губам и, потянувшись к ним лицом, не осмелилась на настоящий поцелуй и лишь чмокнула в уголок рта… Я уже сама не хотела нарушать запрет о поцелуях. На моих губах до сих пор оставалось сладкое послевкусие сочных губ Льва. И я не собиралась предавать своего писателя… Хотя бы в этом.

Эл залез с ногами на кровать, уложил на постель меня и, опустив лицо, принялся ласкать губами то, что только что ласкал своими гибкими пальцами. Его язык нежно и упруго скользил по влажным складочкам, я максимально развела ноги в сторону, чувствуя, как внутренняя часть бедер дрожит и ноет от нарастающего удовольствия. Эл ускорялся, а я выгибалась и постанывала, сцепив зубы. Перед глазами мутно, но опускать веки и проваливаться в самозабвенье себе я не позволяла. Я словно себя наказывала за желание, за это жгучее упоение… Эл, ощутив, что мне уже почти хорошо, что ещё чуть-чуть — и я достигну пика, замедлился и сосредоточился на начинающем пульсировать бугорке… Секунда, две, три…

— Эл! — прокричала я, выпуская из груди громкий и неудержимый стон. Эл тут же выпрямился, провёл рукой по моей груди, которая приподнималась от частых вздохов и учащенного сердцебиения.

— Тебе ни с кем не будет так хорошо, как со мной, — сказал он, притягивая моё изможденное тело к себе. Я не сопротивлялась, у меня на это не было сил… Эл усадил меня на свои бедра, одновременно проникая раскаленной твёрдой мышцей. Я лишь вздрогнула и покорно обняла его за плечи. От монотонных, резких толчков внутри себя я заскулила, покусывая Эла за ухо.

— Д-Ди, девочка моя… — прохрипел он, ускоряясь. Я заскулила громче… Изнурительное, даже слегка граничащее с болезненностью удовольствие вновь поступало, заставляя содрогаться и забываться — я с трудом соображала, проваливаясь куда-то далеко-далеко…