Слеза океана - Марина Кистяева (2018)

Ирина закричала. Закричала по-бабьи, с надрывом. А потом, точно опомнилась и зажала рот рукой. Посмотрела затравленно на мужчин и резко, глотая слова, выдавила:

– Игорь, выйди…. Да что ты стоишь, выйди, я сказала! Пожалуйста….

Затмитский вышел, чувствуя, что ноги его не слушаются.

Виктор и Ирина остались наедине.

– Ира, не надо…, – грозный начальник, чьих сдвинутых бровей опасались многие офицеры, растерялся и не знал, что сказать.

А Ирина, не помня себя, упала на колени и обхватила тонкими, прозрачными руками ноги мужчины.

– Витя, Витенька, родной, я люблю тебя…. Нет, Витя!.. Как же так…. Ты не умрешь! Ты не болен! Витя, я люблю тебя!.. – она рыдала в голос, целуя колени и ноги стоящего, точно каменная статуя, мужчины. – Спасибо, я…. У меня…. Боже, Витя, почему так?… Я не хотела, правда, не хотела….

– Ирина, перестань…

У Бехтерева сорвался голос. Глаза увлажнились.

– Не могу!!! Понимаешь, я не могу!! Ты для меня всё!.. Я никогда не думала…. Правда, не думала…. Витя, ты мне веришь…..

– Ирка, да перестань же….

– Я люблю, люблю тебя! – она шептала эти слова, точно завороженная. Глаза застлала необратимая тьма. – Ты меня слышишь? Как же так?…. Господи, да почему?… Я не оставлю тебя, слышишь меня? Ты слышишь?

Виктор больше не выдержал и тоже опустился на колени, рухнул к ногам любимой женщины. Та продолжала рыдать, жадно покрывая его лицо поцелуями.

– Перестань…. Перестань…, – бормотал он, а сам жадно ловил каждый её поцелуй, каждое её прикосновение. Мимолетное. Страстное. Вечное. Жадное.

Он говорил себе, что последний раз ничего не изменит, что он имеет право на прощальное прикосновение. Что он заслужил его кровавой раной в сердце.

А Ирина всё продолжала рыдать, не помня себя. Что-то надломилось в ней в тот момент, когда она поняла, что затеял Витя. В душе возродилась трепетная надежда, которую она гнала последние годы.

– Витя….

– Девочка моя….

Она рванула на себе платье и притянула мужчину. Это была первоначальная животная страсть, страсть последней ночи, где смешались любовь и вожделение, слезы и пот, отчаяние и надежда, боль и наслаждение. Где рвали жилы и стонали мышцы, где тела взлетали к небесам и с грохотом падали в бездну, где тьма переставала быть тьмой, а свет резал глаза. Где мужчина впервые познавал женщину, а женщина растворялась в железных оковах страсти. Стоны порождали крики, и, казалось, нечеловеческое рычание. Его мольбы перерастали в её угрозы, а движения становились всё более яростными.

А за тонкой дверью в соседней комнате стоял бледный Затмитский. Игорь сжимал кулаки. На висках от внутреннего напряжения проступили синеватые жилы. Он слышал каждый стон Ирины, каждый крик Бехтерева.

И ему хотелось сейчас же ворваться в комнату, и оттащить переплетенные тела друг от друга. Теперь Ирина принадлежит только ему! И только он имеет право прикасаться к ней!

От бессилия Игорь оперся рукой о стену. Сейчас всё кончиться…сейчас всё кончится…. Да когда же это кончится?!

Они оба молчали.

Ирина медленно, дрожащими руками поправила платье. Она боялась посмотреть на Витю, встретиться с ним взглядом. За какие-то жалкие, несчастные минуты этот мужчина стал ей дороже, чем за те полутора года, что они прожили вместе.

Он дал ей свободу.

Единственное, о чем она мечтала. О чем постоянно неотрывно грезила.

Теперь она сможет сделать свою жизнь подобно той, что читала в книгах. Опять-таки из библиотеки Бехтерева.

Ирина поднялась на ноги. Её пошатывало. Виктор стоял в стороне, спиной к ней.

– Иди, – коротко сказал он, не поворачиваясь. Он боялся, что если увидит её глаза, то не сможет отпустить.

Ирина крепко зажмурилась, в горле стал ком.

– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо тебе…

– Иди, Ирина, – уж шепотом попросил Бехтерев.

И она всё поняла. Выбежала из комнаты и с шумом закрыла за собой дверь.