Люди в принципе дураки. Они убивают друг друга из-за самых пустячных мелочей, а потом — в буквальном смысле — сами лезут в руки полиции, словно желая быть пойманными; в суде они с пеной у рта доказывают свою невиновность, как будто позабыв о тех собственноручно подписанных ими признательных показаниях на четырех страницах, данных в полиции во время расследования. Самым действенным оружием полицейского является его знание того, насколько в действительности глупы люди. Их нужно только разговорить. Всегда, в любом случае. Дать им возможность объяснить. Дать им возможность очиститься от своей вины, когда вы угощаете их кофе, а на магнитофоне крутится бобина.

А когда они просят адвоката, — обычный гражданин почти всегда просит — вы, сделав хмурое лицо, спрашиваете, действительно ли это то, что им сейчас так необходимо, а затем комната наполняется звуками, в которых слышится явная враждебность и которые действуют им на уши до тех пор, пока они не решат, что им и вправду нравится быть с вами в дружеских отношениях, а поэтому они согласны побеседовать с вами еще немного, пока не прислали адвоката, который своим присутствием только испортит установившуюся дружескую атмосферу.

Дэйв тем не менее не потребовал адвоката. Ни разу. Он сидел на стуле, спинка которого, если на нее откинуться, прогибалась, и смотрел на Шона глазами, в которых были похмелье, обеспокоенность и апатия. Важным было то, что он не выглядел испуганным и не нервничал. Шон молчал, ожидая, когда Уити начнет беседу.

— Послушайте, мистер Бойл, — произнес сержант, — нам известно, что вы ушли из «Макгилл-бара» раньше того времени, которое назвали нам при первой беседе. Мы знаем, что вас видели спустя полчаса на парковке возле «Последней капли», то есть примерно в то время, когда мисс Маркус вышла из этого бара. И мы больше чем уверены в полной несостоятельности ваших объяснений по поводу того, что кисть вашей правой руки распухла в результате неудачного удара о стену при игре в пул.

Дэйв прохрипел что-то, а затем, кашлянув, спросил:

— У вас нет «Спрайта» или какого-нибудь питья?

— Минуточку, — ответил Уити, произнося это слово в четвертый раз за те полчаса, что они находились здесь. — Сначала расскажите нам, что в действительности произошло в ту ночь, мистер Бойл.

— Я уже рассказывал.

— Вы лгали.

— Думайте, что хотите, — пожимая плечами, произнес Дэйв.

— Нет, — возразил Уити. — Так дело не пойдет. Факты говорят о другом. Вы солгали насчет времени вашего ухода из «Макгилл-бара». Эти самые настенные часы остановились, мистер Бойл, за пять минут до того, как вы, по вашим словам, вышли из бара.

— На целых пять минут?

— Вы думаете, мы здесь находимся для того, чтобы вас развлекать?

Дэйв слегка отклонился назад и Шон уже приготовился услышать предупреждающий скрип или треск, перед тем как спинка стула прогнется, но никакого звука не последовало — Дэйв отклонился точно до допустимого предела и застыл в этом положении.

— Нет, сержант, я так не думаю. Я устал. Я сильно выпил накануне. Мою машину угнали; а вы теперь говорите, что не хотите возвращать ее мне. Вы утверждаете, что я вышел из «Макгилл-бара» на пять минут раньше того времени, что прежде называл вам?

— По крайней мере, на пять минут.

— Хорошо. Вот, что я могу сказать по этому поводу. Возможно, вы правы. Я, в отличие от многих мужчин, не так часто смотрю на часы, так что, если вы утверждаете, что я вышел из «Макгилл-бара» в десять минут первого, а не в пять минут первого, то я отвечу, что согласен с вами. Возможно, так оно и было. Ну что теперь делать? Так уж получилось. После этого я направился прямо домой. Я не заходил больше ни в какие бары.

— Вас видели на парковке у…

— Нет, — перебил сержанта Дэйв. — Видели «хонду» с вмятиной на переднем бампере. Так? Вам ли не знать, сколько «хонд» в этом городе? Что вы скажете на это?