Таинственная река - Деннис Лихэйн (2004)

Наверное, это игра света, решила она. Дешевая флуоресцентная лампа висела как раз над его головой, и когда он опустил подбородок на грудь и погладил своей ладонью ее руку, ее испуг и отвращение прошли, поскольку выражение его лица вновь стало нормальным — испуганным, но нормальным.

— Я шел к своей машине, — сказал он; Селеста снова села на стульчак, а он опустился перед ней на колени, — а этот парень пошел за мной, подошел и попросил зажигалку. Я ответил, что не курю. Парень сказал, что тоже не курит.

— Тоже не курит?

Дэйв подтверждающе кивнул.

— Мое сердце забилось так, что чуть не выпрыгнуло из груди. Никого не было рядом, только я и он. И тогда он вытащил нож и сказал: «Кошелек или жизнь, падла. Я уйду, но одно из двух я прихвачу с собой».

— Так он и сказал?

Дэйв отодвинулся назад и склонил голову набок.

— Да, а что?

— Ничего.

Селесте пришло в голову, что объяснение это звучит довольно странно, как-то слишком уж надуманно, по-киношному. Но ведь фильмы смотрят все, особенно сейчас, когда кабельная сеть распространилась повсеместно. Так, может быть, нападавший запомнил эти слова, сказанные с экрана бандитом, а потом по ночам, когда рядом никого не было, произносил их перед зеркалом до тех пор, пока не поверил, что именно так и могли произносить их Уэсли [3] или Дензел [4].

— Ну… а потом, — продолжал Дэйв, — я, ну как бы… я сказал: «Ну, хватит. Я хочу сесть в свою машину и ехать домой», но я сказал это напрасно, потому что он потребовал еще и ключи от моей машины. А я, дорогая, просто не мог согласиться с ним. Вместо того, чтобы испугаться, я просто озверел. Может, это из-за выпитого виски я так расхрабрился, не знаю. Я попытался завернуть ему руку, и в этот момент он полоснул меня.

— Но ведь только что ты сказал, что он ударил тебя.

— Селеста, я что, по-твоему, сказки тебе рассказываю?

— Прости, родной, — стушевалась Селеста, гладя его по щеке.

Он поцеловал ее ладонь.

— Ну… а он… он толкает меня, я ударяюсь спиной о машину, а он ударяет меня, а я, помнится, просто уклоняюсь от удара, и только когда этот парень режет меня ножом и я чувствую, как лезвие вонзается мне в кожу, я просто уворачиваюсь и кулаком бью его наотмашь по голове, чего он не ожидает. Он кричит: «Ах ты так, пидор!», а я бью его еще раз с другой стороны; возможно, я ударил его в шею. Тут он падает. Нож падает на землю и отлетает в сторону, а я прыгаю на него и… и… и…

Дэйв опускает глаза и смотрит в ванну, рот его разинут, губы искривлены.

— Ну и? — спрашивает Селеста, силясь представить бандита, одной, сжатой в кулак рукой замахивающегося на Дэйва, сжимающего нож в другой. — Что ты сделал?

Дэйв обернулся к ней и уставился взглядом ей в колени.

— Я просто обезумел, малышка. Не исключено, что я даже и убил его, не знаю. Я колотил его головой об асфальт парковки, превратил его лицо в месиво, расплющил ему нос, понимаешь. Я настолько обезумел и был настолько напуган, что мог думать только о тебе и Майкле и о том, как бы завести машину. Ведь я мог умереть на этой засранной парковке только из-за того, что какому-то психопату лень работать, чтобы прокормить себя. — Он посмотрел ей в глаза и добавил: — Я, похоже, убил его, моя милая.

Он показался ей таким молодым. Широко раскрытые глаза, бледное, в капельках пота лицо, волосы, разметавшиеся по влажному лбу и — что это на нем, кровь? — да, кровь.

СПИД, вдруг подумала она. Что если у того парня был СПИД?