Книга тайн - Том Харпер (2011)

— Вы вроде бы сказали, что это императоры Священной Римской империи.

— Цари Израилевы — это еще один популярный мотив средневекового искусства. Фасад собора Парижской Богоматери украшен двадцатью восемью статуями царей. Они есть и в Кельнском соборе — сорок восемь царей на витражном стекле в хорах, кажется. Считается, что это двадцать четыре царя Израиля и двадцать четыре царя Апокалипсиса.

— Считается? — переспросил Ник. — И что, наверняка никто не знает?

— Средневековые строители соборов не всегда объясняли, что они имеют в виду, делая те или иные украшения. Наводки мы можем найти в символике, но символы по своей природе допускают разные толкования. Вот, например, цари на фасаде собора Парижской Богоматери — здесь сомнений нет, это библейские персонажи. Но они не случайно оказались на здании, которое, по мысли французских королей, должно было символизировать их собственную власть. Средневековый ум был гораздо более изощренным, чем мы думаем. Семиотика, символизм — называйте как угодно, но они очень тонко чувствовали переход смыслов. Если вы были простым обывателем, то, проходя мимо собора Парижской Богоматери в четырнадцатом или пятнадцатом веке, вы видели в этих статуях царей Израиля, но еще вы видели в них и французских королей. Один властелин становится другим, все зависит от точки зрения.

— Вы говорите как будто о Джиллиан. — Ник сам удивился своим словам. — Один и тот же человек, но такой непохожий на себя в разных ситуациях.

— Все мы в той или иной мере такие. — Эти слова могли бы показаться пренебрежительными, но она сказала их мягко, соглашаясь с ним. — Вы не должны терять надежду.

Ник подумал, что она, возможно, вспоминает фотографию в его бумажнике.

— Я просто хочу ее найти.

— Рыцарь спасает попавшую в беду даму.

И опять это могло бы прозвучать иронически, но не прозвучало. Нику в этих словах послышалась чуть ли не грусть. Он улыбнулся в темноте.

— Я не думал об этом в таком ключе.

Его мысли вернулись ко всем его ночным забавам в «Готической берлоге», когда он убивал монстров и штурмовал замки; а перед этим — пятничные вечера в школе, когда они сидели с друзьями в подвале и кидали кость, пытаясь определить, продолжится ли их дружба. Опасные поиски в те времена не грозили гибелью, и они всю унылую неделю с нетерпением ждали этого пятничного вечера. Ничуть не похоже на теперешнюю ужасающую реальность с непреходящим чувством одиночества.

— Так вы нашли здесь то, что искали? — спросил он, меняя тему.

— Я… я хотела посмотреть царей. Они напомнили мне царей Израилевых. Я думала, это может дать какую-то подсказку. — Она тряхнула головой. — Нет… ничего.

Они закончили осмотр собора и двинулись к выходу. Пока шли по темным проходам, Эмили обращала внимание Ника на разные особенности. По мере того как они смещались с востока на запад, архитектура усложнялась; изменение стиля с романского на готический, произошедшее за века строительства, было запечатлено в камне. Она показала ему колонны, на которых изображались трубящие ангелы, и на многочисленные резные орнаменты на контрфорсах и консолях. Поначалу Ник слушал ее из вежливости, но постепенно его увлекла замысловатость этого искусства. К тому времени, когда из темноты собора они вышли под серое небо, его словарь значительно обогатился.

— Я хочу купить новую одежду, пока магазины не закрылись, — сказала Эмили. Снег продолжал падать, оседая на уступах собора. — Встретимся в отеле.

— Будьте осторожны, — предупредил ее Ник.

LII

Штрасбург