Заговор - Николя Бёгле (2019)

— Я врач… я знаю… будет слишком поздно, когда они доберутся сюда… а выйти из комнаты невозможно, иначе сгоришь заживо. Значит, вы должны сделать две вещи, — добавила она, поочередно глядя то на Кристофера, то на Сару, стоявших возле нее на коленях.

Сара поджала губы.

— Какие?

— Текст моего выступления существует только в моей голове. Поэтому вы должны внимательно выслушать меня, чтобы однажды сообщить миру то, что я… вам скажу.

— А вторая? — спросил Кристофер.

— Потом…

Кристофер и Сара переглянулись. Что им оставалось делать, как не согласиться?

— Начинайте, Шафи, мы вас слушаем, — сказала Сара.

— В шкафу в дальнем углу лежит сумка с комплектом экстренной помощи. Принесите ее и сделайте мне укол морфия, иначе я не выдержу.

Кристофер поспешил принести маленькую красную сумку, лежавшую в шкафу, и открыл ее на полу рядом с Шафи.

— Ампула там, рядом со шприцем… — выговорила ученая, чье лицо было мокрым от пота и искаженным от боли. — Уже готовый болюс с физраствором.

Сара разорвала пластиковую защитную оболочку шприца, что уже проделывала много раз. Набрала в шприц содержимое ампулы и взглядом спросила у Шафи совета.

— Вы, вы сожмите мою руку над локтем, — обратилась та к Кристоферу. — Сара, колите в большую вену и вводите препарат очень медленно. На всю процедуру две минуты.

Сара научилась делать уколы в армии. Она нацелила иголку на самую выступающую вену и вонзила ее под углом менее чем на сантиметр в глубину.

Пока жидкость медленно вливалась в вену, по щеке исследовательницы поползла слеза. Она полагала, что сегодня сможет объявить о результате многих лет борьбы и поисков! Она посвятила всю свою жизнь этому моменту, и вот он уходил от нее навсегда. Она никогда не увидит результатов воздействия ее открытия на человечество.

— Я скажу вам слово в слово то, что должна была огласить сегодня… вслед за первым разоблачением Катрины. Слушайте, запоминайте и, умоляю вас, сражайтесь с нашими врагами так, как сражались до сих пор, чтобы мир узнал правду.

Сара закончила вводить обезболивающее и вынула иглу из вены. Она взяла руку Шафи Рейнвассер в свою и посмотрела на нее голубыми глазами, в которых сверкала непоколебимая решимость.

— Начинайте, Шафи, — сказала она, увидев утвердительный кивок Кристофера.

Исследовательница, чье лицо расслабилось, набрала побольше воздуха и произнесла первые слова своего разоблачения.

Глава 48

— Я занимаюсь археогенетикой уже двадцать шесть лет. Я отказалась от замужества, от рождения детей и от семейной жизни, чтобы душой и телом посвятить себя моей страсти. Открытия, о которых я вам расскажу, — это плод напряженной и тщательной работы, результаты которой, чем больше их становилось, тем больше меня… смущали. Но, какими бы удивительными или даже неприятными они ни показались, знайте, что в научном плане они безукоризненно точны и что я располагаю всем комплексом исходных данных моих исследований.

Шафи Рейнвассер на мгновение опустила взгляд на свою правую руку и перевела дыхание, глядя на Кристофера и Сару. Но через них она обращалась ко всему человечеству: к научному сообществу, журналистам, телевизионщикам и, главное, ко всем гражданам.

— Как вы знаете, моя работа заключается в соединении археологических находок о наших предках с генетическими данными по человечеству, которыми мы сегодня располагаем. Поэтому я имею доступ к самой большой базе данных по геному рода человеческого. Всех национальностей. Поэтому результаты моих исследований основаны на репрезентативных образцах человечества в целом, а не одной его части, будь то западная, азиатская, африканская, восточная или какая-то еще.

Исследовательница попыталась сесть, держась за ножку стола. Кристофер и Сара помогли ей, и она продолжила: