Заговор - Николя Бёгле (2019)

В голове у нее крутились цифры, высветившиеся на экране: 3666. Номер могилы в Клиффс-энд-Фарм.

Сара энергичным шагом обогнула здание управления полиции, направляясь к себе в пристройку. Если Катрина выбрала первой частью пароля 3666, вполне возможно, что вторая часть как-то связана с этим числом. И единственный способ разгадать пароль — было искать эту вторую часть рядом с могилой номер 3666.

Проблема заключалась в том, что, если убийца сумеет расшифровать первую часть пароля, как это сделали два специалиста по информатике, он придет к тому же выводу, что и она. Хотя он уже и без того мог знать все, что прямо или косвенно было связано с могилой номер 3666.

Он убил премьер-министра в точно таких же условиях, как более двух тысяч семисот лет назад убили ту женщину. Значит, он найдет слово пароля за несколько секунд, откроет файлы, узнает настоящие имена Ады и Людмилы и ему останется только убить их, а Сара ничего не успеет сделать для их спасения.

Каждая секунда была на счету, чтобы попытаться предотвратить бойню и разгадать тайну этих убийств.

Сара позвонила Кристоферу и, едва тот успел ее спросить, что нового произошло, сказала:

— Предупреди моих родителей, что им придется оставить у себя Симона еще на несколько дней и немедленно вылетай в Клиффс-энд-Фарм! Я присоединюсь к тебе там завтра, как только вырвусь.

— Что? Но почему?

— Потому что там находится ключ к расследованию.

— Подожди, Сара! Я разговаривал с главным археологом, о котором тебе говорил. Ехать в Англию бессмысленно. Мы там ничего не узнаем.

— Не говори мне этого…

— Я не закончил. Если мы хотим узнать больше, то ехать надо не в Клиффс-энд-Фарм, а в Бейрут.

Сара нахмурилась.

— В Ливан? А какая тут связь с раскопками в Англии?

— Послушай, это довольно сложно объяснить, но, когда у тебя имеется полная информация, это совершенно логично.

— Допустим. А что мы будем делать, когда приедем туда?

— Мой собеседник назвал мне имя: Нассим Шамун, ученый с факультета богословских наук в Бейруте. Именно он может нам помочь больше узнать о той женщине и причине, по которой ее казнили. Вроде как этот профессор создал целую теорию о церемониале, окружающем смерть женщины из могилы 3666.

— А твой английский археолог не мог сам изложить нам эту теорию?

— Как ты понимаешь, я настаивал, но он ответил, что ничего конкретного об открытиях своего коллеги не знает и что в любом случае он не хочет в это впутываться. Как будто эта тема — табу.

— Странно… А с этим ливанским исследователем ты не можешь связаться по телефону?

— Мой английский знакомый всегда общался с ним только по почте.

— По почте? Ты хочешь сказать: писал ему письма на бумаге?

— Да. Он не зарегистрирован ни в одной социальной сети, не имеет электронного адреса, а если верить справочнику, где указан только его адрес, то и домашнего телефона не имеет тоже.

— Неожиданно для ученого, который должен постоянно поддерживать контакты с коллегами…

— Я так понял, что Нассим Шамун боится утечки информации, и бумажная переписка кажется ему наиболее надежным способом связи.

— Что же за теорию он придумал, если так боится… — вслух размышляла Сара. — Короче, встречаемся в аэропорту Бейрута через двадцать четыре часа.

Дав отбой, Сара не ответила на звонок Йенса Берга, связалась с Ингрид Вик, Иоахимом Триммером и Николаем Хаугом, поручила им продолжать расследование на месте и на полицейской машине, завывавшей сиреной, помчалась в аэропорт Вардё.

Глава 30

— Где настоящие мужчины? — спросил с трибуны лысый оратор лет сорока.

Аудитория, разместившаяся в амфитеатре и состоящая примерно из сотни мужчин, ответила веселым шушуканьем.

— Так вот, я вам отвечу: их попросили стать женщинами!