Нас не догонишь... - Юрий Москаленко (2017)

– Ну что, выродок, готов!? – Хэрн вперил взгляд в лицо главаря шайки, что изображало из себя физиономию кролика, загнанного волком в угол. – Начнём! – и Хэрн метнулся в атаку.

Наемник, безусловно, имел представление о бое на шестах, но вот опыта и умений Хэрна ему явно недоставало. Каждая атака Хэрна заканчивалась выверенным ударом.

Вот пробит живот, от чего разбойника скрючило. Вот удар в колено. Вот, усиленный железным кольцом, конец шеста врезался в челюсть ублюдку, и, как в американском кино, изо рта гада вместе с кровью вылетают зубы. Завершающий удар и правая рука, выпустившая бесполезный шест, жутким хрустом извещает всех о сломанной кисти. Готов!

Готов к следующему этапу наказания, где уже я буду выступать в качестве палача.

Хэрн, убеждающими ударами шеста по заднице, заставил главаря сперва встать на четвереньки, а потом под постоянные завывания, всё так же на четвереньках, погнал его к деревьям, где ещё совсем недавно весело проводили время наши с Хэрном тушки. Хэрн привязал гадину между деревьев. Тот стоит на коленях, видно одна нога у него сломана, руки растянуты в стороны, штаны с ушлёпка я Хэрна попросил спустить.

В руках та игрушка, что оставила борозды зарубцевавшихся рваных ран у нас с Хэрном на спинах. И вот теперь пора отдать должок! Перед глазами висящая на руках скрюченная, сломленная фигура. Висит, воет!

Мурашки от ужаса пронеслись по раненной спине, но, как вспомню те удары, что сыпались мне на спину без остановки, ведь не установи я тогда болевой барьер, и эта тварь забила бы меня до смерти.

Ярость всколыхнула чувства и прибавила сил. Взмах, и первый неуверенный удар, концом хлыста оставил отметину на выгнувшейся спине ублюдка. Взвыл, но не достаточно громко. Я тебя тварь заставлю орать в голос, я тебе сторицей отдам тот ужас, что испытал впервые за две жизни, хотя и видел немало. Плетение, подсмотренное у молодого графа, который так великолепно кидает ножи. Я в боевой обстановке единственный раз применял его, когда спасал спину Шеру в том памятном ночном бою.

Концентрируемся на тонком конце кнута, немного манны, немного силы, взмах, активация, удар!

– А-а-а-а!!! – дико, в голос, заголосило, задёргавшись на верёвках всем телом, привязанное создание, а я оглянулся назад. Ей богу, у четвёрки бандитов и, кстати, и у Хэрна тоже, от испытываемого ужаса волосы стоят дыбом и физиономии испуганные и обречённые. И тут я улыбнулся.

Пробрало ушлёпков!

И снова усиленный удар, и дикие завывания, снова удар завывания, хрип и вдруг тишина.

– Неужто убил? – испугался я.

Хэрн метнулся к жертве.

– Живой! Только обгадился, и от боли сознание потерял. Ты ему, кстати, всю задницу, в сплошное кровавое месиво превратил. Боюсь, не выживет!

– Ничего, на одну сволочь меньше на свете станет.

Всё повторилось с точностью ещё четыре раза, даже громила, что истязал Хэрна, раненный и со сломанной рукой, вышел на бой. Хэрн с ним поступил и вовсе жестоко. Размолотив челюсть, выбив зубы, сломав нос, и перебил вторую руку и, похоже, что напоследок раздробил ему ещё и колено. И хлыстом окучивал безжизненное тело тоже он лично, выплескивая испытанный им ужас. Всё, конец! Тихо подвывают в стороне от костра связанные по рукам и ногам пришедшие в себя бандиты, а мы решаем, что делать дальше, с аппетитом уничтожая из походного котелка бандюков великолепную кашу.

–…Этих потащим к Бабетт. Продадим в рабство. Ведь так они хотели с тобой поступить? – спросил меня Хэрн.

– Угу! – промычал я в ответ набитым ртом. Я отдыхал, как физически, так и эмоционально. Жуть ощущений, испытанных мной в качестве палача, вызывала в душе одновременно наслаждение от свершившейся мести, с другой стороны, отвращение к тому, что сам и совершил. И что больше меня сейчас доставало, я бы ответить не смог.