Нас не догонишь... - Юрий Москаленко (2017)

      Потом проснулось чадушко. Поела и на занятия. Вроде и времени с утра прошло немного, а дел сделано уйма. Выдвигаемся мы обычно с "язвой" в гости к Кларен часов в семь, сразу после моих обязанностей по хозяйству. Потом почти полтора часа неторопливым шагом до села. Общение с Кларен и её маленькой дочуркой, и вот теперь на дворе уже полдень. Пора и нам отчаливать и так засиделись. Последние наставления малой. Задания на концентрацию и контроль силы, и мы Явой двигаемся на выход, с нагруженными вкусняшками торбами, изготовленными благодарной хозяйкой специально для Хэрна.

      Только за порог, а нас там уже ждут!

      Ты смотри, почти всё село в полном составе, обступило подворье Кларен. И что же им теперь-то от нас надо?!

– Ты зачем это порождение тьмы не на цепи держишь, а ещё и в деревню привёл, детей ею пугаешь?

      Ява молодец. Всё время молчком. Даже когда с Кларен за столом беседовали, больше слушала и в разговор не влезала. Вот и сейчас ведёт себя примерно, хотя и чувствую, что нервничает.

      Я погладил ладошкой по голове своей маленькой собачки.

– Какие претензии, уважаемый! – не знаю, как зовут этого засранца, у которого и дети такие же вонючие и вредные. Именно один из них и тыкал в своё время "язву", когда она сидела в клетке. – Я честно оплатил свою покупку уважаемому всеми охотнику. Собака и тогда из деревни выходила без поводка, что говорит об её уме и умении себя вести в обществе, чего не скажешь о вашем сыне. Чего испугался ваш сынок, я не знаю, – я специально повторяюсь и громко выговариваю слово "испугались". Трусов макры не любят, и от возраста это совсем не зависит. – Пугливый он у вас какой-то и штаны к тому же пачкает. У него что, недержание?

      Довёл до ручки мужика. Ведь реально его сын обкакался от страха наравне с некоторыми, а значит, есть сомнения, а сам отец – он точно макр.

      Он бы меня разорвал и прибил бы, но предупреждающий рык Явы и оскал её алмазных зубок немного охладил драчуна, к тому, же он был невооружён.

– Это не говорит о том, что ты можешь с ней посещать людное место! – взял слово староста, и погнал чесать в том же духе. Чего говорить, а мужик он умный, ересь нести не будет, каждое слово взвешено и попадает на ранее подготовленную почву. Как и следовало ожидать, во всём виноват я, и держать собаку, тем более боевую, мне, ну никак нельзя. Вон как заливается, пытаясь сделать меня виноватым. Только вопрос, в чём виноватым?!

      Ну, погоди, говорливый, личную собственность здесь никто не отменял, и её все уважают. Вот и надавим.

– Я что-то не понял, господин староста, – официальное обращение немного сбило с него спесь, а то вовсе распоясался, описывая мои прегрешения. – Господин Хэрн не производил покупку. Выкупал собаку я, лично, и тому есть масса свидетелей. Вы это не будете отрицать?

– Нет! – промычал, понявший, куда я клоню, староста.

– А если мне тогда в присутствии уважаемых макров продали собаку и дали, обращаю ваше внимание, мне одному, без посторонней помощи, и без каких либо ошейников и поводков, не говоря о прозвучавших здесь цепях, вывести собаку из села, причём по дороге встречалась уйма народу, а одна девочка, дочка госпожи Кларен и вовсе подбежала ко мне, – и добавил, повысив голос – и она, заметьте, не боялась, так испугавшей вас собаки.

      Гул возмущения мне в ответ. Не понравилось им моё последнее утверждение. Но мне наплевать, продолжим, пока не потерял мысль.

– Так вот. Мне позволили вывести собаку, тем самым подтвердив моё право быть её хозяином, и про запрет на посещение вместе с ней села тогда никто не озвучил, в противном случае, передача мне покупки проводилось бы в лесу за пределами села. Правильно?

      Ответом мне общее молчание.