Террор - Дэн Симмонс (2015)

И действительно, от тепла сгрудившихся тел воздух в жилой палубе прогрелся сильнее, чем когда-либо с тех пор, как шесть месяцев назад на «Эребусе» перестали сжигать огромные груды угля и прогонять горячую воду по трубам отопительной системы. Фицджеймс также потратил бешеное количество масла на десять, если не больше, подвесных ламп, которые освещали обычно темное и задымленное помещение ярче, чем когда-либо с тех пор, как два с лишним года назад солнечный свет перестал литься в престонские патентованные иллюминаторы.

Темные дубовые бимсы сотрясались от мощного хора звучных голосов. Матросы, по своему долгому опыту знал Крозье, любили петь практически в любых обстоятельствах. Даже во время богослужения, коли нет другого повода. Крозье видел в толпе макушку помощника конопатчика Корнелиуса Хикки, рядом с которым, сильно сгорбившись, чтобы не задевать головой бимсы, придурковатый великан Магнус Мэнсон басом ревел гимн столь фальшиво, что резкий скрежет льда снаружи казался почти благозвучным в сравнении. Эти двое совместно пользовались одним из потрепанных сборников церковных гимнов, выданных интендантом Осмером.

Наконец закончился последний гимн, и наступила тишина, нарушаемая лишь шарканьем ног, покашливаниями и пошмыгиваниями носом. В воздухе разносился запах свежеиспеченного хлеба, поскольку на рассвете мистер Диггл явился сюда, чтобы помочь коку «Эребуса» Ричарду Уоллу управиться с выпечкой. Крозье и Фицджеймс решили, что в такой особый день стоит потратить дополнительное количество угля, муки и масла, если это послужит укреплению морального состояния людей. Впереди еще оставались два самых темных зимних месяца.

Теперь настало время для двух проповедей. Фицджеймс побрился, тщательно напудрился и позволил своему личному вестовому мистеру Хору ушить свой мешковатый жилет, брюки и мундир, так что сейчас он выглядел спокойным, собранным и привлекательным, с блестящими эполетами. Один только Крозье, стоявший позади него, видел, как Фицджеймс нервно сжимает и разжимает бледные пальцы, положив свою личную Библию на кафедру и раскрыв на Псалтире.

– Сегодня мы обратимся к сорок пятому псалму, – провозгласил капитан Фицджеймс.

Крозье слегка поморщился от аристократического пришепетывания, заметно усилившегося от волнения.

Бог нам прибежище и сила,      скорый помощник в бедах.Посему не убоимся, хотя бы поколебалась земля      и горы двигнулись в сердце морей.Пусть шумят, воздымаются воды их,      трясутся горы от волнения их.Речные потоки веселят град Божий,      святое жилище Всевышнего.Бог посреди его; он не поколеблется:      Бог поможет ему с раннего утра.Восшумели народы; двигнулись царства:      Всевышний дал глас свой, и растаяла земля.Господь сил с нами,      Бог Иакова заступник наш.Приидите и видите дела Господа —      какие произвел Он опустошения на земле:Прекращая брани до края земли,      сокрушил лук и преломил копье,           колесницы сожег огнем.Остановитесь и познайте, что Я Бог:      буду превознесен в народах,           превознесен на земле.Господь сил с нами,      заступник наш Бог Иакова. Люди хором проревели «аминь» и в знак одобрения потопали ногами.

Теперь настала очередь Френсиса Крозье.

Все притихли, столько же от любопытства, сколько из уважения. Люди с «Террора» знали, что проповедь в исполнении капитана неизменно сводится к торжественному чтению корабельного устава: «Если человек отказывается подчиняться приказам вышестоящего офицера, он должен быть подвергнут порке или предан смертной казни, по усмотрению командира корабля. Если человек совершает содомитский акт с другим членом экипажа или с животным из поголовья скота, находящегося на борту, он должен быть предан смертной казни…» – и так далее. По увесистости и размерам устав не уступал Библии и вполне отвечал требованиям Крозье.

Но не сегодня. Крозье нагнулся и с полки под кафедрой достал тяжелую книгу в кожаном переплете. Он положил ее перед собой с обнадеживающим глухим стуком.