Террор - Дэн Симмонс (2015)

Он самолично объяснил лейтенанту Гору и второму помощнику Чарльзу Дево, где надлежит оставить послание, – в шестифутовой каменной пирамиде, возведенной на Кинг-Уильяме сэром Джоном около семнадцати лет назад, в самой западной точке маршрута его собственного плавания. В первую очередь именно там, знал Франклин, военно-морской флот станет искать сообщение от его экспедиции, поскольку это был последний объект местности, нанесенный на все географические карты.

Сидя в одиночестве в своей каюте утром перед отбытием Гора и Дево с шестью матросами и глядя на одинокую загогулину, обозначавшую сей последний объект местности на его собственной карте, сэр Джон невольно улыбнулся. Семнадцать лет назад Росс дал самому западному мысу на обследованном побережье название Виктори-Пойнт, а потом в знак уважения (в котором, впрочем, ныне чудилась легкая ирония) назвал близлежащие нагорья мысом Джейн Франклин и мысом Франклина. «Такое впечатление, – думал сэр Джон, глядя на потрепанную карту с черными линиями контуров и обширными пустыми пространствами к западу от аккуратно прорисованного мыса Виктори-Пойнт, – будто сама Судьба или воля Божья привела сюда меня и всех этих людей».

Продиктованное сообщение – написанное рукой Гора, – по мнению сэр Джона, получилось кратким и деловым:

«…мая 1847 г. (Гор должен был вписать число по прибытии к каменной пирамиде.) Корабли ее величества „Эребус“ и „Террор“ зимовали во льдах на 70°05′ с. ш. и 98°23′ з. д. Зиму 1846–47 г. провели у острова Бичи на 74°43′ 28'' с. ш. и 90°39′ 15'' з. д., предварительно поднявшись по проливу Веллингтон до 77° c. ш. и возвратившись обратно вдоль западного побережья острова Корнуоллис. Экспедицией командует сэр Джон Франклин. Все в порядке. Отряд, состоящий из двух офицеров и шести матросов, покинул корабли в понедельник 24 мая 1847 г. Лейт. Гор., пом. кап. Ч. Ф. Дево».

Франклин наказал Гору и Дево обоим подписаться под посланием и проставить дату, прежде чем запечатать цилиндр и спрятать глубоко в каменной пирамиде Джеймса Росса.

Чего Франклин – да и лейтенант Гор тоже – не заметил в ходе диктовки, так это того, что он назвал неверные даты зимовки у острова Бичи. В замерзшей бухте у Бичи они провели первую зиму 1845/46 г.; нынешняя же ужасная зимовка в открытых паковых льдах происходила зимой 1846/47 г.

Не важно. Сэр Джон был убежден, что в данном случае он оставляет совершенно несущественное послание потомству – возможно, какому-нибудь историку военно-морского флота, желающему присовокупить сие письменное свидетельство к будущему отчету сэра Джона об экспедиции (сэр Джон планировал написать книгу, за счет доходов от которой его личное состояние вырастет почти до размеров капитала супруги), – а не диктует серьезный документ, который кто-нибудь прочитает в ближайшем будущем.

Утром, когда отбывал санный отряд Гора, сэр Джон тепло оделся и спустился на лед, чтобы пожелать счастливого пути.

– Вы взяли все необходимое, джентльмены? – спросил сэр Джон.

Первый лейтенант Гор – четвертый по старшинству положения после сэра Джона, капитана Крозье и командора Фицджеймса – кивнул, как и его подчиненный, помощник капитана Дево, мимолетно улыбнувшийся. Солнце светило ярко, и мужчины уже надели сетчатые очки, выданные мистером Осмером, старшим интендантом «Эребуса», для защиты глаз от ослепительных солнечных лучей.

– Да, сэр Джон. Благодарю вас, сэр, – сказал Гор.

– Небось, «вязанок» немерено? – шутливо спросил сэр Джон.

– Так точно, сэр, – ответил Гор. – Восемь поддевок из шерсти лучших нортумберлендских овец, сэр Джон. Девять, если считать подштанники.

Пятеро матросов рассмеялись, позабавленные шутливой беседой своих офицеров. Люди, сэр Джон знал, любили его.

– Ну как, готовы к ночевкам на льду? – спросил сэр Джон одного из матросов, Чарльза Беста.