Башмаки на флагах. Том третий. Графиня фон Мален - Борис Конофальский (2021)

— Я слыхал, он тоже ранен.

— Ранен, но не сильно. А вот полковник фон Клейст убит. И два его лучших капитана Ганзо и Рейнер тоже убиты. Чёртово быдло выскочило на нас из какого-то чахлого лесочка, как бешеное. И сильно потрепало наш арьергард, где и был полк фон Клейста. Они ударили его с двух сторон. И давили до тех пор, пока фон Кауниц не построил свои роты и не отодвинул их. Но от полка фон Клейста мало что осталось. Те, кого не зарезали, разбежались по округе. А весь обоз, что был с нами, разорён. Оставшиеся люди идут без хлеба, без палаток и даже без котлов.

— У меня тоже большие потери, — сказал полковник, — вторая рота погибла полностью, половина кавалерии сгинула на том берегу и, главное, много офицеров выбыло из строя. Но обоз я сохранил, провианта нам хватит.

Они пошли по лагерю к шатру кавалера.

— А что с вашим прекрасным доспехом? — заметил адъютант, разглядывая латы Волкова, которые теперь не были прикрыты тканью ваффенрока. — Кажется, в прошлый раз, когда я вас видел, они выглядели получше.

— Боюсь, что так хорошо они уже не будут выглядеть никогда.

— Вижу, вам и самому непросто пришлось, — Мильке щёлкнул пальцем по гнутому наплечнику.

— Честно говоря, была пара мгновений, когда я прощался с жизнью, но у Господа на меня, видно, другие планы.

— Что ж, таково наше ремесло, фон Клейст был моим хорошим приятелем. А теперь его нет.

— Очень жаль, да примет Господь его душу, — произнёс кавалер. — Прошу вас, адъютант, в мой шатёр, я не стал есть обед, он остыл немного, но, думаю, разогревать мы его не будем.

— Я не ел со вчерашнего вечера, так что ваш обед я буду грызть, даже если он покрыт льдом, — заверил кавалера Мильке.

Они укрылись в шатре, где принялись за остывший обед, сначала выпив за павших товарищей. Мильке ел с великим удовольствием:

— Господь всемогущий, ваш повар колдун.

— Что, у маршала повар хуже? — спросил Волков, не уточняя, что эти кушанья ему приготовил простой солдатский кашевар.

— Вы смеётесь? — адъютант даже перестал грызть бедро зайца. — Маршал скуп, как церковный староста. У него нет повара. Он ест горох и не всегда с салом. И даже просо ест, как самый нищий подёнщик, лишь сбрызнув его маслом. Пьёт самое поганое вино и убеждает всех, что «вино не так уж и плохо для своей цены». И не дай вам Бог с ним не согласиться. Кстати, чуть не забыл, Эберст просит вас начать готовить для его людей ужин, ужин на тысячу человек. Они придут голодные.

— Я распоряжусь, — обещал адъютанту кавалер.

После раннего ужина с адъютантом он приказал начать готовить еду для людей полковника Эберста и отпустить из-под стражи кавалеристов. А также поставить палатку для Мильке.

Прибывшим перед сумерками людям полковника Эберста найти место в лагере было непросто. В лагере было около четырёхсот телег и ещё больше лошадей, да ещё и припасы, и новые палатки для тысячи человек ставить было негде. Волков и полковник Эберст уговорились, что пока прибывший полк поживёт на телегах, так как погода стоит хорошая. Уже когда стемнело, кавалер пригласил всех офицеров на поздний ужин. Там Мильке и Эберст рассказывали всем его офицерам о внезапной атаке, которую мужики устроили маршалу. Они говорили, что атака была прекрасно спланирована и проведена с должной энергичностью.

— Словно то были не мужики, а отличные и опытные солдаты с прекрасными сержантами, — говорил полковник Эберст.

На что Мильке согласно кивал: и никак иначе.

— Точно так же было и с нами, — заметил ротмистр Хайнквист. — Мы и понять не могли, откуда во всей красе выскочили четыре десятка кавалеров, а пока мы смотрели в удивлении на них, они растоптали авангард третьей роты.

— Верно-верно, — тут же соглашался Рене, — так же внезапно появились и у нас, я даже и придумать не смог, откуда они выскочили. Чёртово отребье!