Башмаки на флагах. Том третий. Графиня фон Мален - Борис Конофальский (2021)

— Господин Фейлинг, будет лучше, если мы не будем искушать наших людей, чтобы никого потом не пришлось из них вешать, я прошу вас приглядеть за моим серебром, пока я завтракаю. А завтрак я распоряжусь вам прислать сюда.

— Я пригляжу, — обещал Фейлинг.

А Волков и Максимилиан с удовольствием поспешили к столу, ведь нет ничего лучше на этом свете, чем завтрак майским тёплым утром в богатом лагере поверженного врага.

Глава 16

За столом собрались почти все офицеры, не было только Хайнквиста и офицеров его роты, так как они находилась в охранении: на заставах, на мостах и дорогах. Также они охраняли и пленных. Тут был и капитан ландскнехтов Кленк. Как он только умудрялся бодрствовать и быть бодрым после тяжелейшего дня и бессонной ночи? И Волков был добр и любезен со всеми и отвечал на тосты за его здоровье, поднимая бокал с разбавленным вином, а иногда и вставая со стула, чтобы поклониться славящим его офицерам. Да, сегодня они его славили, поднимали стаканы и говорили о его уверенности, его умении увлечь за собой людей, но кавалер знал, что так они восхищались им в предвкушении дележа весьма немалой добычи, и он прекрасно помнил их взгляды, их едва скрываемый скрежет зубовный чуть больше недели назад, когда он заставлял их ночью возводить частокол и копать рвы вокруг него. И как они, скорее всего, ждали, что солдаты взбунтуются и потребуют отходить к Бад-Тельцу. А ещё он помнил, что прошлым днём они так же не желали идти во вторую за день атаку и требовали приказов письменных или соглашались выполнять свои обязанности лишь за дополнительную плату. Сейчас же кавалер улыбался им, улыбался, ничего не забывая. Слава Богу, память у него была прекрасной.

А улыбаться ему было отчего, он вспоминал о богатых подарках, что ему уже привезли и ещё привезут горожане. Подарки — вещь удивительно приятная, тем более что военной добычей они не считаются и делить их ни с кем не нужно. Две телеги прекрасных вещей и двадцать тысяч талеров — это всё только его. А ещё, ближе к концу, пока все поднимали заздравные кубки, он сделал несколько распоряжений, после которых Роха едва заметно кивнул ему, а Вилли и Максимилиан так и вовсе встали и ушли из-за стола.

Тем временем завтрак закончился. Господа офицеры стали покидать застолье. И первым встал Рене. Когда Волков взглянул на него, он подошёл и предложил ему:

— Думаю начать казни господ именно сейчас, монах уже приехал, охотники нашлись, всё готово, не хотите ли присутствовать, господин полковник?

Волков поморщился: во-первых, он только что поел, во-вторых, у него было занятие много интереснее, чем казни, его ждали его телеги с сокровищами, в-третьих, он был сыт кровищей, что видел за последние время:

— Нет уж, увольте, — сказал полковник, — без меня как-нибудь.

— После я собираюсь повесить мужиков человек сто… Ну или на сколько хватит верёвок, — продолжал родственник. — Я присмотрел один красивый дуб, думаю начать оттуда.

Волков знал, о каком дубе идёт речь, это роскошное дерево стояло в поле недалеко от дороги, что вела в Ламберг. Да, место для виселицы было подходящим:

— Вы и баб сегодня думаете вешать? — спросил Волков.

— Конечно, пусть и они вкусят сполна от своего греха ереси. Чего их миловать? — говорил Рене, и Волков видел, что никому от капитана пощады ждать нет смысла.

— Если уже будете вешать баб, так начните со старых, — на молодых у кавалера были определённые планы.

— Как вам будет угодно, господин полковник, — Рене поклонился и ушел делать дело.

Остальные офицеры тоже стали расходиться по своим делам, встал и капитан Кленк, он хотел уйти отдыхать, но его остановил Максимилиан и жестом просил подойти к полковнику. Два ротмистра и ротный корпорал из ландскнехтов уже хотели пойти со своим капитаном, но им преградили дорогу стрелки с Вилли во главе. А Максимилиан им сказал: