Башмаки на флагах. Том третий. Графиня фон Мален - Борис Конофальский (2021)

— С завтрашнего дня, сержант Хайценггер, к тебе больше никто не будет обращаться на «ты», с завтрашнего дня ты прапорщик и охрана штандарта. Ну и моя охрана тоже. Своим людям скажи, что теперь они доппельзольдеры.

— Спасибо, господин, — обрадовался сержант и тут же закричал, — ребята, с завтрашнего дня у вас у всех двойное жалование!

— Эшбахт! — сразу отозвались солдаты. — Эшбахт!

Волков поехал дальше и остановился напротив сержанта стрелков:

— Вермер.

— Да, господин.

— Ты тоже с завтрашнего дня прапорщик. Стрелки и так неплохо получают, но раз уж начали… С завтрашнего дня у твоих людей двойная зарплата.

Солдаты снова славили его. И он был доволен. И солдаты, и стрелки, и оба будущих прапорщика одним видом могли обратить нестойких людей в бегство. Теперь можно было и нанести визит в город Ламберг, осмотреть свой новый дом.

После обеда, взяв с собой инженера Шуберта, Максимилиана, Фейлинга, гвардейцев, два десятка сапёров и целую дюжину телег, он поехал на запад, к мосту, что вёл к Ламбергу.

Денёк прекрасный, солнце светит, в небе, над лугами, звонко кричат малые птицы, у реки солдаты Рене топят мужиков.

Капитан выехал к нему навстречу, стал жаловаться:

— Верёвок, чтобы вязать сволочей, у нас нет, а если бросать их в воду несвязанными, многие уплывают. Думали, если сломать им руки, так они будут тонуть, так они и со сломанными руками уплывают. Очень это хлопотное дело, изводить хамов.

Всё это слушать полковнику не хотелось. Он поморщился:

— Рене, дождитесь, пока вам привезут верёвки, и вешайте их как положено.

— Осталось потопить человек тридцать, на этом закончу.

А тут один из тех мужиков, что сидел на песке и ждал своей очереди, вскочил и, так как был он молод, то легко увернулся от солдата, что их охранял, кинулся к Волкову с криком:

— Господин, господин!..

Волков подумал, что он будет просить пощады, и сразу дал коню шпоры, но подлец бежал к нему, пока его не свалили на землю гвардейцы, но и сидя на земле, хитрый хам продолжал орать:

— Коли ответите на вопрос, так я приму причастие пред казнью!

Теперь игнорировать этого дерзкого мужика Божий Рыцарь не мог, кавалер остановил коня:

— Ну спрашивай.

— Так вы тут главный? — спрашивал мужик, пытаясь подняться, но гвардейцы ему не давали: пусть на коленях стоит перед полковником. — Вы тот самый Инквизитор?

Причём спрашивал он громко, почти орал, чтобы все слышали. Мерзавец пытался сделать из их разговора зрелище.

— Да, я и есть тот самый Инквизитор, которого Господь прислал, чтобы вразумить вас, — так же громко отвечал Волков.

Он понимал, что всё это неспроста, что мужик хочет посрамить его. Но пока не понимал, как он будет это делать. И кавалер оказался прав.

Тут же невдалеке стоял брат Ипполит, чётки теребил, лицо его выражало озабоченность. Видно, он уже знал, что за вопрос будет задавать кавалеру бойкий хам. Видно, и ему уже его задавали.

— Раз вы пришли от папы усмирять нас, так и в писании должны быть грамотны, — орал мужик.

— Спрашивай уже.

— Хорошо, ответьте на вопрос: когда Адам пахал землю, а Ева пряла пряжу, где тогда был господин? — прокричал мужик, он был доволен собой, он знал, что ответа на этот вопрос нет, ведь во времена Адамы и Евы никаких господ не было, так было в писании сказано.

Но разве мог какой-то мужик, глупец от сохи и навоза, поставить в тупик человека, что читал книги на трёх языках.

Волков лишь усмехнулся и отвечал так, чтобы достоинство криком не ронять, но и так, чтобы слышали его все ближние:

— Пора тебе, дураку, знать, что дело господское — это война. Чтобы мужик землю спокойно пахал, господин должен при мече и шпорах в седле сидеть. И когда Адам пахал, а Ева пряла и ткала, господин был на войне. Как ему Богом и отведено.