Враг - Ли Чайлд (2010)

– Добро пожаловать в реальный мир, – сказал я.

Реальный мир оказался еще более неприятным местом, когда через двадцать минут на моем столе зазвонил телефон. Это был мой сержант. Женщина с маленьким сыном. Звонил Санчес из Форт-Джексона. Она нас соединила.

– Уиллард был здесь и уехал, – сказал он. – В это просто невозможно поверить.

– Я тебе говорил.

– Он устроил истерику.

– Но ты же жаростойкий.

– Благодарение Господу.

Я немного помолчал, прежде чем спросить:

– Ты рассказал ему о моем парне?

Теперь помолчал он.

– Ты же меня просил. А что, не стоило?

– Это были пустые хлопоты. Многообещающая жила оказалась пустой.

– Ну, он направляется к тебе. Уехал два часа назад. Он будет весьма разочарован.

– Замечательно, – пробормотал я.

– Что вы собираетесь делать? – поинтересовалась Саммер.

– Что есть Уиллард по сути своей? – спросил я.

– Карьерист, – ответила она.

– Верно, – сказал я.

Технически в армии есть двадцать шесть различных званий. Солдат начинает службу со звания Е-1 – рядовой, и если он не совершает никаких глупостей, то через год автоматически становится Е-2, а еще через год или даже немного раньше, если он хорошо знает свое дело – Е-3, рядовым первого класса. Далее лестница простирается до пятизвездного генерала армии, хотя мне известны лишь два человека – Джордж Вашингтон и Дуайт Эйзенхауэр, – которым удалось забраться так высоко. Если считать сержанта Е-9, старшего сержанта и старшего сержанта армии за три шага и если прибавить четыре ступени уоррент-офицеров, тогда майор вроде меня имеет семь ступеней над собой и восемнадцать под собой. Таким образом, будучи майором, я имею значительный опыт неподчинения – своего неподчинения по отношению к вышестоящим и неподчинения нижестоящих по отношению ко мне. Когда миллион человек распределены по двадцати шести ступеням служебной лестницы, неподчинение становится истинным искусством. И все это происходит один на один.

Поэтому я отослал Саммер и стал ждать Уилларда. Саммер возражала. В конце концов мы сошлись на том, что один из нас должен сохранять свободу действия. Она отправилась пообедать, а мой сержант принесла мне сэндвич. Ростбиф со швейцарским сыром, белым хлебом, майонезом и горчицей. Ростбиф был розовым. Потом сержант налила мне кофе. Я принялся за вторую чашку, когда появился Уиллард.

Он сразу же вошел в мой кабинет и не стал закрывать дверь. Я не встал, не отдал честь. И продолжал пить кофе. Он это стерпел, в чем я не сомневался. Он выбрал иную тактику. Ему было известно, что у меня есть подозреваемый, который позволит забрать дело Брубейкера у полицейского участка Колумбии и разорвать связь между полковником элитарной части и продажей наркотиков. Поэтому он решил вести себя дружелюбно. Или просто хотел наладить отношения с одним из своих подчиненных. Он сел и поддернул брюки, всем своим видом показывая, что хочет говорить со мной откровенно, словно мы только что вместе пережили одно и то же событие.

– Замечательная поездка в Джексон, – сказал он. – Превосходная дорога.

Я ничего не ответил.

– Только что купил классический «Понтиак GTO», – не унимался он. – Прекрасный автомобиль. Я поставил полированную выхлопную трубу. Смотрится классно.

Я ничего не ответил.

– Тебе нравятся сильные машины?

– Нет, – ответил я. – Я предпочитаю ездить на автобусе.

– Так не словишь кайф.

– Ладно, тогда скажу по-другому. Меня вполне устраивает размер моего пениса. Мне не нужна компенсация.

Он побледнел. Потом покраснел. Стал такого же цвета, как «корвет» Трифонова. И посмотрел на меня, как по-настоящему крутой парень.

– Расскажи, как идет расследование по делу Брубейкера.

– Это не мое дело.

– Санчес сказал мне, что ты нашел преступника.

– Ложная тревога, – ответил я.

– Ты уверен?

– Совершенно.