Ваше благородие - Николай Стариков (2005)

Бойцы заняли отрытые в снегу окопы, поспешно открыли огонь из винтовок и двух ручных пулеметов, сбили немцев с автомашин. Начальник наряда немедленно сообщил о происшествии командиру полка, командный пункт которого был в двух-трех километрах на окраине села. Тот по тревоге поднял резервную роту автоматчиков и направил на помощь взводу. Пограничники с ходу заняли неподготовленную оборону по обе стороны КПП. Командир полка со штабом и тыловыми службами тоже начал готовиться к отражению нападения.

Не дожидаясь подхода основных сил, командир немецкой роты вновь предпринял атаку в пешем порядке, построив редкую цепь. К этому времени оборонявшиеся уже были готовы встретить противника. Автоматчики дали возможность немцам подойти на сотню метров, затем открыли массированный огонь. Потеряв свыше двух десятков убитыми, наступающие уползли к опушке леса.

Бодров уточнял положение полков по охране тыла в связи с застопорившимся продвижением фронта, когда раздался резкий звонок прямого телефона с начальником штаба.

— Объявите тревогу полку, — будничным голосом сказал Николай Михайлович, — и срочно ко мне.

Как всегда, боевая задача в устах Волынова звучала предельно просто.

— Противник силами до полка мотопехоты с танками прорвал оборону наших войск, сосредоточился в лесу, — показал он на карте, — с намерением двинуться в направлении Кривого Рога. Начальник войск приказал во взаимодействии с резервной ротой линейного полка, находящейся в поселке Волниха, атаковать и уничтожить противника. В направлении роты немцы дважды предпринимали попытку продвинуться вперед, но с потерями отходили.

В соответствии со штабной оперативной картой Сергей отметил на своей рабочей положение переднего края обороны частей 8-й гвардейской армии, связался с командиром взаимодействующего линейного полка о совместных действиях, выслал в его распоряжение собственную артиллерию на случай наступления танков противника в направлении Волнихи.

— Замысел вам докладывать? — обратился Бодров к начальнику штаба.

— Не надо. Он у вас со Шведовым может меняться ежечасно. Сообщайте лишь результаты.

— Руководил прорвавшейся группой немцев штурмбанфюрер войск СС Корркопф. Службу он проходил в караульном отряде, где основными достоинствами считались громкость голоса и безжалостность к людям в концентрационных лагерях. Своим служебным рвением он снискал уважение начальства, жил в отдельной квартире с обслугой и думать не думал о фронтовых неурядицах, тем более о прорывах и окружениях. Вмешался в безоблачную жизнь этот прощелыга Шульц. Понравилась ему одна из девочек эсэсовца, пожелал завладеть ею силой. Пришлось застрелить обидчика. И хотя сам факт убийства никто не видел, тем не менее взаимная их неприязнь была известна сослуживцам, поэтому никто не сомневался, что в гибели Шульца виновен Корркопф. До суда дело не дошло, но начальство решило все же отправить Корркопфа на фронт, чтобы не заниматься доказательствами его вины. Так штурмбанфюрер нежданно-негаданно из теплой постели попал на жесткое земляное ложе с еловыми ветками под боком вместо пуховой перины. Провожая его на фронт, старый товарищ по партии сказал, что все хорошее имеет свойство быстро исчезать, а любовные грезы тем более. Теперь эсэсовец с грустью вспоминал слова друга, свое недавнее прошлое. Не успел он приглядеться к фронтовым порядкам, как началось русское наступление. И вот теперь, как старший по воинскому званию, оказался во главе остатков мотопехотного полка, танковой роты, каких-то тыловых подразделений, не зная, что со всем этим делать. Не имел он представления, как организовать оборону и наступление. С глубокомысленным выражением лица выслушивал Корркопф предложения командиров подразделений и полка, до крайности удрученных понесенными во время прорыва потерями.