Ваше благородие - Николай Стариков (2005)

— По глазам вижу, переживаете.

— Соотечественники все-таки. Эсэсовец додумался послать танки, чтобы уничтожить громкоговорящую установку. Пленные передают, что моя передача помогла им сделать правильный выбор.

— Надо ли мне поговорить с командиром пехотного полка? Коллега все-таки.

— Не стоит. Поражение уничтожило в нем офицера. Только и делает, что молит бога за спасенную жизнь. Ничего умного от него не дождетесь.

— Вы имеете ученую степень. Как вы относитесь к богу?

— Я не верю в какую-то физическую сущность этого понятия. Если что-то есть, оно должно быть только материальным, а значит, подчиняться объективным законам, а не творить сказочные чудеса. А вот верить в бога как духовный образ нужно и важно с точки зрения психологии. Когда человеку трудно, он взывает к всевышнему о помощи, тем самым концентрирует силу воли, психику на преодоление трудностей, улучшает самочувствие, душевное состояние. Понятно ли я рассуждаю?

— Вполне. Но, скажем, если попросить бога о помощи другому человеку, может получиться какой-либо результат?

— По моему мнению, мысль — своеобразная радиоволна, способная воздействовать на мозг того, о ком думаешь, оказывать влияние на его психику. Но это лишь упрощенная схема весьма сложного явления.

— Скажем так, если я буду часто думать о больном, это может ему помочь выздороветь?

— Для этого важно уметь концентрировать свою волю. Отдельные умельцы с помощью ивового прутика способны отыскать воду даже в засушливых районах. Но это удастся сделать, если искатель будет напряжением мысли видеть воду, как бы чувствовать ее. Сосредоточив волевые усилия на достижении цели, можно, видимо, передать больному импульс положительной энергии и получить соответствующие результаты.

— Выходит, отрицательная тоже способна передаваться?

— Добро и зло — две стороны одной медали.

— Господин Фессель, вы говорите, что люди в Германии живут лучше. Вы здесь, можно сказать, не один год. Я верю вам. Какой вам видится Россия? Интересно все-таки, как мы выглядим со стороны.

— Если бы удалось одновременно окинуть взглядом всю Европу и народы Советского Союза, можно бы отметить: производительность труда у нас выше. Ваш царь Петр расшевелил Россию, многое было сделано в его времена. Вездесущие казаки добрались до берегов Тихого океана, Сталин придал ускорение жизненным процессам, патриархальную страну превратил в могучую державу. Не будь у России нынешних заклятых «друзей», превратила бы она европейские страны в свои союзные республики. Но эти успехи — временное явление. Не получится у вас постоянного подъема.

— В крови заложена медлительность, так вы хотели сказать?

— Нет. В привычке все делать не спеша, с большим количеством праздников.

— Каковы, по-вашему, перспективы наших отношений с УПА? — перевел Сергей разговор на другую тему.

— Мы для них были оккупантами, соответствующим образом и строились взаимоотношения. ОУН и УПА теперь выросли в грозную силу, с ними надо считаться. Вы для них были своими людьми. Но даже сейчас не видно, чтобы они начали разоружаться. Две вооруженные силы на одной территории еще никогда не уживались. Кому-то одному придется уйти, а во что это выльется, одному всевышнему известно. Для нас они были бандитами, всякие попытки утихомирить их, ублажить приводили к прямо противоположным результатам. Расценивалось все это как слабость немецких властей. Кем вы для них станете, трудно сказать.

— Кишка тонка противостоять советской власти, Красной Армии!

— Вы — дитя своего времени, патриот! По-вашему выйдет. Но сколько новой крови может пролиться!

— Война — явление временное. Советская власть будет всегда. Бессмысленно лезть на рожон. Результат известен заранее.

— Узость мышления сатрапов привела к нынешнему побоищу, — воскликнул Фессель, жестикулируя. — Историю нередко делают неграмотные люди, возомнившие себя божествами, пророками.

— Не ведают, что творят?