Ваше благородие - Николай Стариков (2005)

Упитанный, с белым, гладко выбритым лицом, розовыми пухлыми губами полковник говорил, будто выплевывал слова.

— Не учтены достоверные сведения о наличии на хуторе неизвестных лиц. Иначе командир выставил бы заслон, обойдя хутор справа, прикрываясь высотой.

— Откуда он мог знать про эту высоту?

— На карте ее видно хорошо.

— Еще?

— Следовало вести поиск одновременно во всех подворьях, а не последовательно, что дало возможность банде скрытно уйти в заросли.

— Еще?

— Отсутствовала нужная дисциплина. Постоянная скученность людей привела к потерям в отряде.

— Еще?

— Не была выслана разведка зарослей, когда подразделение вышло к крайнему подворью.

— Каков, по-вашему, вывод?

— Ставилась задача — при обнаружении бандгруппы или признаков ее отсутствия блокировать данный участок и доложить руководителю операции. Самовольный осмотр хутора является невыполнением приказа.

— Кто повинен?

— Как всегда, командир, но в неменьшей степени и заместитель командира оперативно-боевого отрада майор Шалевич. Он по существу дал распоряжение на осмотр хутора.

— Лев Герасимович, — вступил в разговор начальник штаба, — вы что по этому поводу скажете?

— К сожалению, согласен с командиром оперативно-боевого отряда. Имел намерение самостоятельно выполнить задачу от начала до конца.

— Воинствующая дурь называется. Знаешь, что бывает за самовольство? — повысил голос Шалевич-старший, обращаясь к родственнику. — Могу пояснить.

— Пулю я уже получил.

— Радуйся, что так обошлось. В чем ваша вина? — обратился Шалевич-старший к Бодрову.

— Недооценил ситуацию. С небольшим подразделением послал своего заместителя, а он оказался не подготовленным для выполнения простой задачи. Инструктировать заместителя по любому вопросу неэтично.

— Как, по-вашему, следует наказать майора Шалевича?

— Он сам себя наказал.

— Что еще? Отстраним от должности?

— За битого двух небитых дают.

— Каково ваше мнение? — обратился Шалевич-старший к начальнику штаба.

— Командиру виднее. Им вместе работать, вдвоем отвечать за состояние дел в отряде. Ответ Бодрова обнадеживает.

— Что ты понял? — обратился заместитель начальника политуправления фронта к Шалевичу-младшему. — Все-то у тебя шиворот-навыворот.

— Спасибо Сергею Николаевичу. Доверие оправдаю, если останусь в этой должности. Я начинаю понимать смысл специальной тактики и деятельности оперативно-боевого отряда.

— Вот это уже важно!

Когда майор Бодров и Шалевич вышли из кабинета по просьбе его начальника, там разговор продолжился. Активность проявил молчавший до сего времени майор из политотдела. Сидел он с презрительной полуулыбкой на лице, теперь оживился.

— Слушал я, слушал, — сказал он громко и решительно, — и у меня сложилось твердое убеждение: в гибели людей комсомольско-молодежного отряда повинен Бодров. Он сам должен был возглавить его.

— Бодров — руководитель операции масштабного мероприятия в тылу Юго-Западного фронта, — возразил Николай Михайлович, — к тому же он — начальник оперативного отделения. Прочесывание небольших массивов и маленького хутора стало наиболее простой задачей в рамках требований политуправления фронта о предоставлении спецотряду самостоятельного дела. Проще не было.

— Согласен, задание несложное, вполне по силам заместителю. Другое дело — он оказался не подготовленным для ее выполнения. Но это уже большая вина политотдела. По его рекомендации майор Шалевич назначен на должность. По-моему, служить в войсках НКВД и не знать специальной тактики — позор, — ответил полковник Шалевич. — Надо всех вас там собрать в группу и прислать к Бодрову для обучения.

— Политотдельцам необязательно знать тонкости специальной тактики, — возразил майор. — У нас своих дел хватает.

— Может в авиационном полку политработником быть кавалерист?

— Нет конечно.