— Ты не рано в женихи записался? Или даже в мужья. Телефон забираешь, за руку тащишь, жмешься ко мне, когда тебе вздумается… может, оставим тиранию до серых супружеских будней?

— Такси тебе не нужно, — он выходит из приложения и протягивает мне телефон.

— А руку? — намекаю на то, что пора бы отпустить мою ладонь, но он намека не понимает, вместо этого крепче сжимает ее и ведет на парковку.

Мне все это не нравится, но я уверенно иду за Тимуром, попутно придумывая отмазку, которая поможет мне остаться свободной девушкой. Даже тот факт, что придется сидеть дома месяц, два, может быть даже год, и исправлять свое поведение перед папой больше не кажется мне таким ужасным, как стать женой этого… этого… зверюги.

— Присаживайся, Принцесса, — он открывает передо мной дверцу и помогает сесть на переднее сиденье.

Я фыркаю, но все же, сажусь. Жду, пока он закроет дверь и сядет рядом, но он, кажется, и не собирается. Стоит около машины и листает что-то в телефоне. Я разбираюсь с его автомобилем, открываю окошко и высовываю голову наружу.

— Эй, Тим, экран протрешь. Ты там что, кольцо с доставкой заказываешь? Я это… Тиффани люблю. С бриллиантами. Большими.

— Перебьешься, Принцесса. Отправляю наши фото в Инстаграм.

— Чего? — я пытаюсь открыть ручку, но этот гад заблокировал двери и все мои попытки не увенчиваются успехом.

Байрамов хохочет, закидывает телефон в карман и обходит машину. Снимает блокировку, открывает дверцу и садится за руль.

— Спокойно, Принцесса, я пошутил.

И улыбается на все тридцать два белоснежных зуба. Я сжимаю руки в кулаки и откидываюсь на спинку, отворачиваясь от него.

— Мне на Ленинскую, — бурчу я.

— А номер?

— Пешком дойду.

— Ну не-е-е-ет, не может известный боксер Байрамов оставить невесту где-то посреди улицы ночью.

— Я не твоя невеста, — повторяю в сотый раз. — Сколько можно это говорить?

— Ты же пришла согласилась, — удивляется он.

— А ты отказался. На этом и порешили. И вообще, — нахожусь я. — У меня парень есть.

Ловлю его уливленный взгляд и улыбаюсь, надеясь, что попала в цель и вот сейчас он, наконец, разблокирует дверь и скажет валить.

— Адрес, — я не сразу понимаю, чего именно он от меня хочет.

— Какой адрес?

— Парня, — говорит Байрамов. — Говори адрес, поедем, поговорим, объясним ситуацию.

— Ты серьезно?

— Давай я проясню тебе ситуацию, — спокойно говорит он. — Все твои отмазки похожи на детский сад, поэтому ничего из того, что ты говоришь мне неинтересно. Я в это не верю, Соня. Это первое. Второе… — он демонстративно делает паузу и чуть оборачивается ко мне. — Нас с тобой снимали целующимися в клубе. Я уверен, что в Инстаграм уже есть наше фото с подписью “Зверь нашел свою пару” или “Зверь больше не одинок”, еще может быть “Зверь, ты разбил мое девичье сердце”. Понимаешь? Завтра все узнают, что я и ты — жених и невеста. И мы не можем обмануть толпу. Не можем, потому что мне важно имя, а тебе нужны деньги. Я готов заплатить тебе столько, сколько ты захочешь, но ты поставишь свою подпись в ЗАГСе и даже произнесешь клятву.

Я теряю дар речи. Обычно в стрессовых и нервных ситуациях я начинаю тараторить всякую белиберду, но только не сейчас. В нос ударяет запах дорогого брендового парфюма с нотками бергамота и цитруса. Я даже делаю глубокий вдох и тянусь к Тимуру, чтобы почувствовать аромат сильнее, но вовремя одергиваю себя, а после выдаю:

— Еще пожелания будут?

— Будут. Пропишем их в контракте.

Я нервно сглатываю и чувствую, как язык прилипает к небу от того, как во рту становится сухо. Это происходит всегда, когда я нервничаю или разговор с собеседником заходит в тупик.

— Интимные услуги? — спрашиваю у него, едва приобретаю способность говорить.