Отец одет в черный костюм и галстук в тон, а на Мариночке в белое длинное платье. Они выглядят, как настоящие молодожены. Прямо, как мы с Тимуром.

— Дыши и улыбайся, — слышу голос мужа, как сквозь толщу воды.

Механически растягиваю губы и медленно встаю, чтобы выйти отцу и его новой пассии навстречу.

— Прости что опоздали, дочка, — безэмоциональным тоном произносит отец.

— Да, прости, Соня, — звонко говорит Мариночка. — Пробки на улицах, да и я себя плохо чувствовала. Твой братик так толкается.

Я еще шире растягиваю губы в улыбке и что-то даже бормочу, правда, совсем не понимаю, что именно. Отец никогда не хотел второго ребенка. Я упрашивала, говорила, что хочу братика или сестричку, но отец наотрез отказывался, да и мама… на глаза наворачиваются слезы, потому что в воспоминаниях тут же возникает слезная мольба матери:

“— Дима, я хочу ребенка.”

— Спасибо, что пришли, — говорит Тимур и прижимает меня ближе. — Рад видеть вас… обоих.

Его руки напряжены, Тимур крепко сжимает мою талию и улыбается, кажется, шире меня.

— Это вам, — отец протягивает Тимуру конверт и добавляет: — здесь ваша квартира, я не могу отпустить свою дочь в неизвестность.

Тимур лишь кивает, оставаясь совершенно спокойным для окружающих, но только не для меня. Его пальцы больно впиваются в мои ребра, вынуждая меня стиснуть зубы.

— Спасибо, — говорит Тимур. — Оставим квартиру детям.

Тимур намеренно делает акцент на детях, а я не могу поверить в то, что слышу от отца. Квартира? В подарок? Я вспоминаю, как он выгнал меня из дома ни с чем, как отказался от меня и, будь его воля, избавился бы и упек в монастырь. А сейчас вот… квартира. Я, конечно, злюсь и многого не понимаю, но откладываю эти эмоции. В конце концов он мой отец, и я рада, что он рядом. Что он не забыл, что приехал.

— Мама была бы рада, — скупо говорю я и с удовольствием смотрю на побагровевшее лицо Мариночки.

Да, дорогая, мать всегда будет тем связывающим звеном между мной и отцом.

Я с ужасом понимаю, что мне не хватает матери. Ее всегда не хватало, но сейчас недостаток ощущается особенно сильно. Я хочу кричать, плакать, но сдерживаюсь, потому что не могу себе позволить показывать эмоции. Я хочу вернуть маму, вернуться в прошлое и обнять родителей, потому что тогда мы были счастливы. Отец любил меня, а я… я верила, что у меня есть семья.

Глава 23

5 летназад

Соня не понимала, как и когда все между ними стало настолько плохо. Вернее, понимала, но ничего не могла с этим сделать. Смерть матери Тимура повлекла за собой полное прекращение их общения. Парень практически перестал появляться дома. Соня не раз слышала, как его отец жаловался ее матери, что сын все время на тренировках, а он ничего не может с этим сделать.

Тимур же полностью ушел в себя. Забыл об учебе, скатившись до плохих оценок, забыв об отце, который тоже потерял жену. Обо всем забыл. Винил себя в том, что сам не отвез родителей, что его не было рядом, что он ничего не смог сделать.

Прошло два долгих года с момента ее смерти, а боль так и не отступила на второй план. После реанимации тогда, два года назад, отца Тимура выписали, а вокруг него кружилась мама Сони. Она помогала его отцу справиться с утратой, готовила для них, буквально поднимала отца на ноги. Тимур был благодарен ей, но идти на контакт все равно не хотел. И с Соней перестал общаться. Он — сам по себе, она — сама по себе.