Прокурор зачитывает обвинение и перечисляет статьи за которые мне светит до четырех лет лишения свободы. Он требует назначить именно максимальную меру пресечения, от чего мое сердце замирает, и я только представляю, сколько мне предстоит провести здесь. Страшно. Я провела тут не так много, а тут… четыре года. Я все еще не могу поверить, что меня кто-то способен вытащить. Адвокату, судя во всему, плевать.



— Четыре года! — скандируют присутствующие в зале. — Так ей! Убийца! За решетку!

Я медленно осматриваю зал и натыкаюсь на бешеный и злой взгляд, направленный в мою сторону. Тимур. Мой зверь. Моя погибель.

— Обвиняемая, защита, есть что добавить?

— У меня нет, ваша честь, — отвечаю дрожащим голосом. — Я уже говорила, что я этого не делала.

— Позор! Как она может? Убийца!

Я снова прикрываю глаза. Шум толпы раздражает, а взгляд серых глаз прожигает меня насквозь. Не помог. Не поверил. И ничего не сделал.

— Ваша честь, — слышу голос адвоката. — У нас есть свидетель, — он делает паузу. — Девушка, утверждающая, что ей заплатили, чтобы подставить обвиняемую.

Я резко смотрю на него и даже не знаю, что сделать, в ноги упасть или зареветь от бессилия. За эту минуту у меня жизнь пролетает перед глазами.

— Пригласите свидетеля.

В зал заходит девушка с пакетом. Она рассказывает, как было на самом деле. Что незнакомец позвонил по телефону и предложил крупную сумму денег. Заказчика она не видела и голос походил на механический.

Ее слова взорвали толпу. Многие не верили, что это правда, кто-то кричал, что я все подстроила специально. Адвокат передает суду пакет с записью переговоров девушки с заказчиком, а также выписки из банка, свидетельствующие о переводе.

Я медленно оседаю на скамейку. Неужели это правда? Меня освободят? Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я слышу:

— Признать невиновной.

Я не могу в это поверить и осознаю только тогда, когда мою клетку открывают и с меня снимают наручники. Меня кто-то поздравляет, что-то говорит, но я едва ли понимаю, что произошло.

Уже на улице, когда я выхожу вслед за всеми, Тимур подходит ко мне. Отец вместе с Мариной даже не остался, чтобы поговорить со мной. Они просто сели и уехали. Да и с Тимуром, если честно, разговаривать не хочется.

— Это ты все устроил? — спрашиваю у него.

— Нет, — он пожимает плечами. — Я не знаю кто, но это выглядит наигранно, — серьезно говорит он. — Вот, — он тянет мне какие-то листы. — Подпиши документы о разводе.



Глава 33

Пять месяца спустя

После того происшествия сбегаю ото всех. Я окончательно прекращаю общаться со всеми, даже с подругами. Единственный, с кем я все еще поддерживаю отношения — Генрих Илларионович.

Я помню, как после суда я вернулась в квартиру и плакала. Ревела от того, что меня все предали. Даже те, кого я считала семьей. Это больно, дико, совершенно несправедливо в отношении меня, но кого-то это волнует? Нет… Им всем наплевать. Ко мне никто не приходит и не звонит. В сети только и пестрят фото Тимура и предательницы Сони. Но все же есть и те, кто считают, что я не виновата. И моей семье стоило бы устыдится, но, увы…

Я в тот же день поставила подпись о разводе и даже не спросила мотивов его поступков. Плевать, почему он так поступил, почему это сделал. Я думаю, что на него давила пресса, возможно даже те, с кем у него были контракты. Тимуру ни к чему жена, с которой возникали проблемы. Я горько усмехнулась. Кто бы сомневался, что взамен моей поддержке он отвернется и забудет о моем существовании.