Оазис - Валерий Гуминский (2020)

Монах уже стоял напротив толпы, вычерчивая мечом замысловатую вязь непонятных черточек и крючков. Кажется, их называют рунами. Интересная техника у орденских бойцов. Я заинтересовался его манипуляциями и едва не пропустил боковую атаку. Какая-то прыткая сволочь попыталась вцепиться в мою руку. С трудом, но удалось увернуться и с ожесточением вбить жердь прямо в гнилую пасть мертвяка. Черепушка того лопнула с противным чавканьем. Делаю шаг вперед, сокращая дистанцию с группой ковыляющих уродов, и с размаху бью по ногам, словно скашивая траву косой. Жердь с треском переломилась Черт! Винчестер с плеча, прыжок назад и мгновенный поиск цели.

Ба-дам! Ба-дам! Грохот выстрелов, выплески огня — и картечь разносит небольшую компанию, спешащую в гости к монаху. Они вознамерились сцапать его и задавить массой. Я точно помню, что Симону нужна перезарядка после магического заклятия. Сейчас он накопит свои силы…

По моим ушам садануло так, словно я сидел в пустой бочке, а по ней со всего размаха ударили кувалдой. Вы, наверное, не слышали, как кричат мертвяки? Это нечто: скрипящий шепот, усиленный сотней глоток, вырывается наружу из гнилого нутра. Плоть после такого смачного шлепка оплыла с костей, и ночную армию выкосило начисто.

— Да вашу… в глотку и печень! — откуда-то вынырнул ошалевший Артишок с дробовиком. — Что за хрень вы тут устроили?

Рядом с ним, озираясь по сторонам, стоит Канадец в своей ковбойской шляпе и широко раскинув руки, контролирует ситуацию с двумя револьверами, водя их из стороны в сторону.

— Спокойно, это Симон экспериментирует, — я вытер пот со лба. А ничего так трясет! Как в лихорадочном бреду. — Небольшой конкурс среди любителей пасадобля. Ну вы и дрыхнуть, господа!

— Дрыхнуть? — завопил Артишок. — Да я проснуться не мог! Слышу грохот, лошади ржут, какой-то стук, вспышки — а глаза не открываются! Да еще словно связанным оказался! Это твои штучки, святоша! Клянусь, в следующий раз я привяжу тебя к столбу, а поганые руки прибью метровыми гвоздями!

— Нам нужно отсюда уезжать, — Канадец, в отличие от товарища, орать не стал. Он убедился, что опасность миновала, и затолкал револьверы в кобуры. — Разве не чуете, как воняет протухшими яйцами?

— Это сероводород, — развел Симон руками. — Согласен, неприятный запашок. Но куда мы сейчас поедем? Земля раскисла от дождя, есть опасность свалиться в овраг, переломать ноги лошадям и себе. Да и морфы, успокоившись, начнут обход территории. Нет, сидим на месте до утра.

— Логично, но мне плевать на опасности, — буркнул Артишок. — Лучше морф, чем такая вонь.

— Это ты преувеличиваешь, — хлопнул его по плечу Канадец. — Пошли, успокоим лошадей, раз все веселье пропустили.

Когда наши компаньоны отошли, я негромко спросил монаха:

— Почему они сразу не проснулись? Что ты им внушил?

— Всего лишь ментальная закладка в их мозгах может творить небольшие чудеса, — Симон совершенно не раскаивался, у него в голосе даже сожаление проскользнуло, что эти двое умудрились проснуться раньше времени. Только вот зачем он ведет странные игры? — Всего лишь маленькое воздействие вроде снотворного.

— Опасный ты человек, монах, — повторил я давно изреченную истину.

К утру непогода утихла окончательно, но солнца мы так и не дождались. Холодный ветер проносился по равнине, осушая мокрую траву и землю; темные тучи стлались над верхушками дальних холмов, грозясь вылиться очередной порцией дождя над ними, смывая плодородный слой почвы в низины. Находиться в хижине, окруженную зловонием, было невыносимо, и нам пришлось выезжать с первыми предрассветными сумерками. Наших лошадей не пришлось понукать. Они сами бодро зарысили вперед, сыто фыркая и мотая головами.

— Полагаю, мы сделали доброе дело, — покачиваясь в седле, произнес Симон. — Теперь несчастные упокоены, и больше не будут бродить по Пустоши, пугая редких путешественников, вроде нас.