Двое из ларца - Владимир Болучевский (2007)

Мучается, к примеру, гражданин вопросом – как лучше вернуть кредитору долг, который занимал в баксах месяц назад, если сегодня у него в наличии только рубли? Отдать по курсу в долларах или поменять? А если поменять, то сегодня или завтра? Может, доллар все-таки упадет? Откладывает решение этого вопроса, а завтра, глядишь, кредитора кто-то уже и грохнул.

Кому-то там, на Западе, может, и не понять такого подхода к делу, а для нас – будни. Эпоха перемен.

Торопиться не надо.

И вообще, живем как в поезде: проснулся, выглянул в окно – средняя полоса России; на следующий день выглянул – глядишь, а уже Китай.

Петр не спеша поднялся и пошел в ванную.

Полчаса спустя, чисто выбритый и пахнущий хорошим одеколоном, он сидел на кухне, прихлебывал кофе и, просматривая купленную вчера газету, поглядывал на часы.

Наконец стрелки, образовав идеально прямой угол, сигнализировали ему о том, что наступило девять утра и, следовательно, настало время, когда его телефонный звонок, вне зависимости от правил, заведенных в доме телефонируемого, не может быть расценен как хамство телефонирующего.

Петр снял трубку и набрал номер.

– Алло… – ответил ему сонный женский голос, незамедлительно вызвавший непрошенные ассоциации с теплыми мятыми простынями и припухшими со сна губами.

– Доброе утро, Ирина Аркадьевна, не разбудил?

– Разбудили, конечно…

– Это Волков вас беспокоит.

– А я узнала, Петр Сергеич… – на том конце провода сладко потянулись. – Что это вы так рано?

– Не быть мне богатым. А еще говорят, кто рано встает, тому, дескать…

– И вы верите?

– Верю. Вот один мальчик проснулся однажды рано-рано, пошел в булочную, чтобы сестренке к завтраку свежих бубликов купить, и нашел, пока все остальные спали, полный кошелек денег.

– Назидательно. Но не однозначно.

– Это как?

– А вы не задумывались над тем обстоятельством, что тот, кто этот кошелек потерял, встал еще раньше?

– Нет, честное слово, – с улыбкой признался Волков.

– Не переживайте. Просто вам, как большинству мужчин, весьма импонирует лапидарный взгляд на вещи. Раз-два, коротко и ясно. Парадокс вам чужд.

– Это грубо…

– Конечно. А чего вы ждали от женщины, разбуженной вами на заре электрическим звонком?

– Ну, я не знаю… беззащитного лепета.

– Не дождетесь.

– Хорошо, осознал. Чем способен искупить?

– А свежими бубликами.

– Ага… я приду, а вы меня сковородкой по башке.

– Не бойтесь, я вас сегодня во сне видела. Правда.

– В эротическом, надеюсь?

– Надейтесь. Великий Данте не случайно на воротах ада поместил слова о надежде. Нет надежды – закончена жизнь.

– А остальные две барышни?

– Вера и любовь? Знаковая совокупность вовсе не тождественна совокупности понятий. Эй… Вы там где?

– Я здесь. Простите, я конспектирую.

– Берите свой блокнот и приезжайте завтракать. В личной беседе мои тезисы более доступны. Вы уже завтракали?

– Нет, – соврал Петр.

– Вот и приезжайте. С бубликами. Вам сколько добираться?

– Минут пятнадцать, если в булочной очереди не будет.

– Ого!.. Если не будет, идите в другую, в которой есть. Я же еще в постели. И не одета совсем.

– Совсем?

– Ну вот, я уже и покраснела.

Петр положил на правое переднее сиденье бумажный пакет со свежими круассана-ми, завел машину и тронулся с места, стараясь ехать потихоньку.

Подъехав к дому, в котором жил покойный Гольдберг, со стороны Сытнинской улицы, он оставил машину во дворе и не спеша пошел к парадной.

«А если Ирина, как она говорит, не очень-то с братцем дружит, – думал он, – то информации о его делах у нее, конечно, – ноль. Но хоть объяснит, по крайней мере, как контору его найти. С чего-то начинать надо…»

Волков поднялся на третий этаж и нажал на кнопку звонка.