Двое из ларца - Владимир Болучевский (2007)

Петр расплатился, взял две чашки и поставил на белый пластиковый столик.

– Что вас интересует? – Валентина Олеговна, присев на стул, размешивала ложечкой сахар.

– А почему вы не спрашиваете, как погиб Гольдберг?

– Вы же сами сказали: «тяжкое преступление». Значит, убили. А как – для меня не принципиально, я не люблю кровавых деталей. И вообще… это ведь у вас ко мне вопросы. Давайте ближе к делу.

– Хорошо… Как вы считаете, могли быть у Виктора Аркадьевича враги?

– Судя по обстоятельствам его кончины, считаю – да.

– Ну, это разумеется. Я имею в виду…

– Послушайте, я у него проработала чуть больше полугода. Сначала, я уж и не помню, кто нас познакомил, но это не важно, короче говоря, ему нужно было сдать квартальный отчет. От него ушел очередной бухгалтер, что, в общем-то, не удивительно, и я просто свела баланс и сходила вместе с ним в налоговую инспекцию. Работа была пустяковая, деятельности за отчетный период почти не было. Он мне заплатил. Потом уговорил, чтобы я расписалась в новой банковской карточке, он, дескать, меня приказом оформит, но на работу мне ходить не обязательно. Просто поставить подпись в чистых платежках и чековой книжке. Я проконсультировалась, выяснила, что чисто юридически ответственности на мне практически никакой, за все отвечает первое лицо, то есть он, директор, и согласилась. Мы договорились: я делаю только квартальные отчеты, он мне за это платит. Всю деятельность он осуществляет сам. Почему нет? При его оборотах ему вообще никто не нужен.

– И?..

– И все. Я еще один отчет сдала, за третий квартал, налоги мы заплатили, на зарплату какие-то крохи наскребли. И все.

– И вас это устраивало?

– Что?

– Такая работа.

– А не было никакой работы. Нисколько меня это не обременяло. Так… посидеть раз в три месяца пару вечеров да получить деньги. Чисто символические, но все-таки. Он, правда, говорил постоянно о перспективах, об инвестициях каких– то фантастических в грядущем, но это все говорят. В общем, меня общение с ним не напрягало. Да мы почти и не виделись. Так что вряд ли я смогу вам чем-то помочь. О личных его связях ничего не знаю, а о деловых… – Она чуть изогнула изящную линию нижней губы и пожала плечами.

– Да… – Петр достал сигареты. – Вы разрешите?

– Конечно.

– Негусто, конечно, но… что ж поделаешь. – Волков закурил сигарету и положил пачку на стол. – А вас что же, никто не провожает разве?

– Никто. А почему вы спрашиваете?

– Да нет, просто я подумал, может, я мешаю…

– Не мешаете. Трогательная церемония произойдет при встрече.

– Да? А куда вы летите, если не секрет?

– В Мюнхен. К мужу.

– Даже так?

– А что вас удивляет?

– Да ничего, в общем-то… А надолго?

– Если без протокола, – улыбнулась Валентина Олеговна, – то, так и быть, скажу: возможно, насовсем.

– Ну во-от… – протянул расстроенно Петр. – Как красивая женщина, так сразу… И ведь у них там и так все есть: и климат, и изобилие, и душевное благополучие. А у нас? Водка, кураж да женщины красоты чудесной. Что ж они у нас последнее-то забирают?

– Так уж и последнее… На ваш век хватит. И того, и другого, и третьего.

– Нет! – Волков мотнул головой. – Ваше отсутствие будет невосполнимо.

– В плане генофонда нации? – улыбаясь, хитро прищурилась Валентина.

– Именно! – кивнул Петр. – И вообще… Как это никто вас не провожает? А я? Родина вас провожает – в моем лице!

Он поднялся, подошел к стойке и вернулся к столу, поставив на него два бокала с коньяком и тарелочку с бутербродами.

– Нет-нет, что вы, я… – покраснела вдруг Валентина.

– И никаких «нет». Я настаиваю. Родина мне не простит.

Валентина подняла на него пронзительно-зеленые глаза:

– Где ж она раньше-то была…

– Так ведь… всего же не объять. Столько дел. За удачу! – Он поднял бокал.

– Спасибо вам, – она отпила глоток и поставила бокал на стол.