Садовник - Василий Гавриленко (2020)

Луч света уткнулся в желтоватую стену. Под ногами захлюпала вода. Этот зал казался не таким огромным, как тот, где мы были с Мариной.

-Сюда!

Вслед за Снегирем я спустился с платформы на рельсы. Они, как и раньше, как и всегда, струятся двумя желтоватыми змейками, приглашая в путь. Куда? Неважно, куда. Все предопределено, все продумано и решено за тебя. Вот потому-то игроков так завораживает железная дорога…

Шли долго, лямка рюкзака немилосердно впилась в плечо. Киркоров раздражающе сопел за спиной, шумно втягивал в рот сопли, харкал. Идет налегке, гнида! Взвалить бы ему на хребет пятьдесят кило взрывчатки...

-Перекур, Снегирь, - окликнул я, остановившись.

«Пошли вы нахер, я не намерен подрываться!»

Сняв с плеча рюкзак, я присел на рельс. Снегирь с готовностью пристроился рядом.

Киркоров кашлянул, вынул из-за пазухи портсигар. Взял сигарету, чиркнул зажигалкой. Запах дыма был горьковат и защекотал ноздри.

Киркоров протянул портсигар Снегирю, затем – мне.

«Не курю», - хотел было сказать я, но, решив, что это будет выглядеть как-то … по-бабьи, взял сигарету.

-Музейные, - вдогонку похвастался Киркоров. – Редчайший табачок. Такие сам Сталин курил.

-Ну, уж прям – Сталин, - усомнился Снегирь, выпуская дым через ноздри.

-Не веришь? Смотри!

Киркоров сунул под нос Снегирю портсигар. На серебристой крышке – выпукло – усатый во френче, в зубах – трубка; под портретом шесть букв – «СТАЛИН».

Снегирь не обратил внимания на трубку в зубах вождя и, пожав плечами, сплюнул.

-Ну, лады. Сталин так Сталин, какая хер разница? Странный ты, Киркоров.

Я поднялся, бросил окурок, - тот зашипел, как видно, угодил в лужу. Расправил спину, вскинул рюкзак на плечо.

-Пошли! Нет времени на трындеж…

Метров через триста показался новый зал. Снегирь подал знак: нужно вскарабкаться на платформу. Дальше – переплетение многочисленных лестниц и переходов, я диву давался, как он ориентируется здесь. Наконец, когда мы свернули налево, находясь перед двухпутной развилкой, я не выдержал.

-А ты, Снегирь, похоже, часто ходишь этими тропами?

-Раз в год, - отозвался Снегирь.

-Тогда я не понимаю…

-Что тут понимать? Смотри!

Он навел фонарь на стену прямо перед поворотом. Я пригляделся. Тонкая зеленая стрелка указывала направо.

-Зеленая стрелка – путь на барахолку, красная – в Сокольническую глухомань, синяя – к измайловским мародерам, желтая – на ВДНХ. Все просто.

-Все так просто, все так сложно, мы ушли в открытый космос, - пропел под нос Киркоров.

-Кончай ты со своей пидорасней, - окрысился на него Снегирь.

Киркоров сплюнул и заткнулся.

-Стоп! – Снегирь замер. – Кажись, пришли. Где-то здесь должен быть люк…

Шум голосов оглушил меня. Я никогда не видел столько людей сразу - они двигались поодиночке и группами в сторону каменной рогатой чаши. Одетые в тряпье и добротные кожанки; с оружием или без; увечные, здоровяки, старые, молодые; почти все тащили на закорках огромные баулы, кое-кто даже вез санки, доверху груженные тряпьем и железками. На нас, как-никак, только что вылезших из-под земли, никто и не посмотрел.

-Добро пожаловать на барахолку, - сказал Снегирь, прикрывая крышку канализации.

-Да, - Киркоров с явным наслаждением втянул в легкие воздух. – Обожаю этот запах.

Пахло и вправду приятно – жареным мясом, сеном, дымком.

-Будьте начеку, - предупредил Снегирь. – Здесь кишат особисты.

При этих словах меня задел плечом закованный в кожу длинноволосый мужик и, процедив что-то сквозь зубы, проследовал мимо.

-Вот видите, - качнул головой Снегирь. – Не исключено, что этот орангутанг и есть… Пошли скорей – не до запахов.

Снегирь явно нервничал, оглядывался по сторонам, словно кролик, выскочивший из норки.