Садовник - Василий Гавриленко (2020)

-Хорошо, я подумаю, - выдавил я. – Свисти!

Николай поднес к губам свисток.

Спустя какое-то время шесть облепленных снегом фигур – Осама, Надим, Джон, Киряк, Сергей, Якши - спустились с разных сторон в ложбинку.

-Где вы шляетесь, мать вашу?

-Заплутали, конунг, - равнодушным голосом ответил за всех Киряк, растирая снегом красную рожу и с интересом косясь на Шрама.

-Пока вы плутали, Николай заработал дурь.

-Кастрат? - недоверчиво хмыкнул Осама. – Охуеть.

Стрелки, включая и Николая, заржали.

Горло Шрама выплеснуло сдавленный крик, игрок засучил вдруг руками-ногами, словно младенец.

-Возвращается, конунг, - доложил Якши.

-Вижу.

Шрам возвращался, поскуливая и клацая зубами, - за мгновения неземного блаженства расплачивался мучением.

Мало-помалу глаза игрока обрели подобие мысли. Шрам сел.

-Мудак, – не выдержал Осама.

Приклад врезался Шраму в подбородок - тот словно не почувствовал, и вдруг рассмеялся, вызвав ярость у Осамы. Приклад замелькал в морозном воздухе, описывая равные полукружья. Шрам и не думал защищаться.

Осама утомился и отступил, кивнув Джону: «Теперь ты».

Шрам смотрел на меня.

Стрелки по очереди избивали его, соревнуясь в силе, а Шрам все смотрел на меня.

Удар Осамы опрокинул игрока навзничь.

-Ну-ка, - Осама ленивым жестом уткнул дуло автомата в шею Шрама.

-Стой!

Осама уставился на меня.

-Он вор.

-Сказано - стой, - отчеканил я, ленивым жестом сбивая наледь с серпика луны на рукаве. – Убери автомат и бери сейф. Вы все, помогите ему!

Стрелки поволокли сейф к заносимому снегом поезду. Чувствуя себя разбитым, я побрел следом.

Шрам остался лежать на дне ложбинки.

Над поездом клубился пар. Стрелки, переругиваясь и кряхтя, покидали натопленные вагоны.

-Ну и морозище, - проговорил Белка, стрелок-альбинос, которого командование навязало мне в адъютанты. Отбежав в сторону, он стал мочиться, выжигая в сугробе желтую пещеру.

-Белка, хрен не отморозь, - крикнули из толпы, тут же грохнувшей смехом.

-А ты че так за мой хрен беспокоишься, Джон? - Белка, лыбясь, натянул штаны.

-Довольно ржать,- морщась от гуда в висках, сказал я.- Белка, давай построение.

-Слушаюсь, конунг. Стро-о-йсь!

Луженая глотка. Лесное эхо многократно повторило приказ. Стрелки вытянулись в неровный ряд. Двадцать девять человек, двадцать девять комплектов хаки, двадцать девять АКМ, двадцать девять пар глаз, горящих предвкушением бойни. Нет, только двадцать восемь горящих пар глаз. Я остановился напротив Николая, глаза которого просто смотрели на меня, в них таилась тусклая мольба.

-Два шага вперед.

Николай повиновался.

-Конунг?

-Ты переводишься из продвагона в первый.

-Так точно,- голос Николая едва заметно дрогнул. Он вернулся в строй, в котором зашумело: «Кастрата – в первый».

Опасаясь, что шум увеличится, я кивнул Белке:

«Раздавай!».

Жестяная коробка заставила отряд на время позабыть обо всем. Драгоценные пакетики с белоснежным порошком замелькали в заскорузлых пальцах.

-Слава конунгу! - громыхнуло над лесом.

Я повернулся и побрел к локомотиву, обходя желтые ледники, выросшие за одну ночевку поезда. Слава конунгу. Чтобы бы вы орали, если б ночью Николай не нашел в Джунглях Шрама?

-Спасибо, конунг.

За моей спиной - дыхание сбивчивое. Тебе спасибо, Николай.

Я вскочил на ступеньку локомотива.

В кабине машиниста - запах концентрата, тварки, поджаренных при сушке валенок.

-Олегыч?

-Кого там? - заспанный, недовольный голос. Щелкнув, включился генератор, под потолком вспыхнула красная спираль лампочки.

Машинист лежал на кровати, втиснутой в узкую щель между двигателем и печкой. Увидев меня, он откинул в сторону рваную телогрейку, обнажив ноги с желтыми ступнями и грязными толстыми ногтями.