Садовник - Василий Гавриленко (2020)

Белка умолк, ковыряя носком ботинка желтый снег.

-Как бы то ни было, нужно спешить, - посмотрев на адъютанта, проговорил я. – Завтра с утра, если метель не прекратится, мы выступаем. Оповести бойцов, пусть почистят и смажут оружие. Перед походом все получат дурь.

5

ЗАПАДНЯ

Метель не прекратилась, напротив, над городом нависла сплошная пелена; на месте зданий возникли снежные курганы, кое-где из-под сугробов торчали изломанные черные деревья. Тишина и неподвижность подавляли у стрелков всякое желание переговариваться друг с другом. Двигались плотной цепью по заглохшей дороге вдоль остовов домов, напоминающих рассыпавшиеся от древности гробы; впереди, извиваясь, скользила поземка. Нулевой район остался за спиной.

Я сжимал левой рукой цевье автомата, вдавив приклад в плечо. Указательный палец правой руки в черной перчатке замер на спусковом крючке. Ствол до поры до времени глядит вниз, но в любую секунду взметнется и выплюнет в воздух свинец. Выстрелят двадцать шесть бойцов, идущих со мной бок о бок.

-Конунг, - подал голос Белка. – Посмотри-ка.

О, старый знакомый! Огромная каменная фигура, свернутая на бок исполинской силой, со снежными шапками на голове и плечах, указывала обрубком руки в небо. Я где-то уже видел такой же памятник. Живое божество древнего погибшего мира, гневливое и карающее могучей дланью, точно муравьев со стола, смахнувшее с родной земли людей. Ленин.

Этот район на карте был обозначен как «Мертвый» и, правда, даже по сравнению с Нулевым производил гнетущее впечатление. Здесь больше ржавых машин и троллейбусов, бетонных столбов, переломленных, как соломинки; ям, наполненных незамерзающей желтоватой жидкостью. Дома в Мертвом районе гораздо выше своих собратьев в Нулевом: шести, семи и даже десятиэтажные коробки с пустыми глазницами окон, выщерблинами и трещинами на громадных, серых и коричневых, телах. Этот мир не порождал видений, не давал возможности и желания представить, как тут было до Дня Гнева; казалось, - здесь испокон веку ветер волнует поросшие бурьяном развалины и таращится на перевернутые кверху брюхом машины мутный зрак солнца.

Автоматная очередь разорвала тишину. Я обернулся.

-Кто?

Мог бы и не спрашивать: Киряк, идущий третьим в левом крыле цепи, еще не успел опустить дымящийся ствол.

-Какого хера?

-Конунг, - правая часть лица Киряка нервно подергивалась, глаза расширились; он тяжело дышал, - Там…

Я повернул голову, куда указывала рука Киряка в грязно-белой перчатке. В одном из верхних окон трехэтажного здания, явно выбивающегося из общей громадности строений Мертвого района, что-то виднелось. Это могло быть что угодно, - треплемый ветром обрывок красных обоев, какая-нибудь тряпка; возможно, уцелевший после зачистки дикий.

-Киряк, в конец цепи.

Стрелок, опустив голову, повиновался.

-Еще раз пальнешь без приказа - ответишь по Уставу.

Метель усилилась, не давая рассмотреть маячащую в окне находку Киряка. Сердце моё учащенно забилось, во рту появился неприятный привкус.

Это здание только казалось трехэтажным, на самом деле, трехэтажной была небольшая пристройка, а большая часть строения - в два этажа. Желтая штукатурка осыпалась, обнажив серый потрескавшийся кирпич. К черной пасти входа вела бетонная лестница. Я ступил на нижнюю ступеньку и стал подниматься, зная, что бойцы следуют за мной так же медленно и настороженно. Возможно, как и я, они считают каждую ступеньку. Одна, вторая, третья … Восемь ступеней.

Позеленевшая табличка: «Средняя общеобразовательная школа №...». Дальше стерто, но и так ясно. То место, где бывшие учили своих детей.

«Сашка, ты в DevilPort играл? Да? Как на третьем уровне главаря убить? Ну, этого, как его, Вельзевула? Я пробовал, не получается… Слушай, приди ко мне в субботу, а? Вместе пройдем…».