Пятая печать - Николай Воронцов (2018)

— Я один такой на свете? — было следующее, что спросил Кришна. И после этого следующая отчетливая фраза в продолжение предыдущей: — Я спросил про одержимость потусторонними силами — чертями, бесами, демонами?!

Далее, как Жанна ни прислушивалась, разобрать что-то еще она не смогла, только лишь одну последнюю фразу, сказанную, как ей показалось, с некоторой язвительной окраской и про себя самого:

— …псих-одиночка…

Долетевшая до нее эта фраза в огромном полупустом помещении прозвучала как-то особенно отчетливо и гулко.

И это не было похоже на разговор по телефону, в связи с чем Жанна, не зная, как вообще, в каком контексте расценивать происходящее, осторожно попятилась к выходу.

«Зачем ты вернулась? Зачем? — корила она себя. — Ведь решила же забыть о нем как о мужчине раз и навсегда!»

Какое-то нехорошее чувство от всего подслушанного вдобавок вмиг засело в ее голове. Что-то совершенно непонятное, но в то же время совершенно не укладывающееся в сознании.

— В офис! — упав на переднее пассажирское сиденье, скомандовала она, а сама при этом подумала: «Куда угодно, хоть на край света, только не домой, в эту противную тягучую патоку».

— Будет сделано! — трогаясь, спокойно отозвался Виктор и вроде как совершенно равнодушно скользнул взглядом по ее коленям.

Жанна тут же нервно поспешила прикрыть колени сумкой: не хватало еще, чтобы каждый встречный-поперечный пялился на ее колени без всякого на то ее согласия, да и не тот Виктор человек, который будет делать что-то просто так. Было в его взгляде что-то такое проницательное, может просто в силу возраста. Люди зрелого возраста всегда более внимательны к разного рода мелочам. Этот его взгляд, даже когда был совершенно, казалось бы, спокоен и равнодушен, Жанне никогда не нравился, и вовсе даже не из-за проницательности, а скорее из-за какой-то своей странной стеклянности. Такой взгляд, словно бы остановившийся, часто встречается у людей, некогда сильно пивших, хотя и не было повода назвать Виктора алкоголиком.

Ни разу за все время работы он не был замечен в употреблении алкоголя. Даже с похмелья ни разу не был, наоборот, всегда подтянут, опрятен, тщательно выбрит и надушен, пусть и не самым дорогим, но все-же приятным каким-то, и самое главное, не очень резким одеколоном.

— Что такая злая? — спокойно поинтересовался он.

— Не твое дело! — все еще пребывая под впечатлением от подслушанного в квартире Кришны монолога, буркнула она в ответ, да так зло, что окончание фразы получилось почти что на визге.

Впрочем, от этого визга Виктор не то что не смутился, а даже и вида не показал, что это его как-то задело.

— Что я такого сказал? — совершенно спокойно ответил он. — Просто из вежливости поинтересовался! Чтобы, так сказать, разговор поддержать.

В общем, повода для злости в самом деле не было.

Немного усовестившись, Жанна сменила тон:

— Просто устала очень. Есть у тебя что выпить? В горле пересохло.

Так уж повелось, что, несмотря даже на разницу в возрасте, обращалась Жанна к персональному водителю и охраннику в одном лице исключительно на «ты».

Сказав это, она в поисках питья обернулась назад, на заднее пассажирское сиденье, но кроме спортивной черной сумки ничего там больше не обнаружила.

— Это мое, — кивнув на сумку, сообщил ей Виктор и тут же добавил: — Кроссовки, спортивка. Утром на тренировку ездил.

Не отпуская руль, он одной рукой достал откуда-то из бардачка начатую бутылку виски и бумажные стаканчики:

— Из питья есть только это.

— Вообще-то, я минералки хотела, — буркнула ему в ответ Жанна, однако бутылку взяла и удивилась: — Ты же вроде не пьешь?!

— Это не мое, — отозвался Виктор. — Эту бутылку девчонки оставили, когда со студии домой ехали. Всю дорогу виски с колой мешали и песни орали.

— В самом деле? — удивилась Жанна. — И ты, весь такой правильный, даже не призвал их к порядку?