Пятая печать - Николай Воронцов (2018)

Из-за низкой облачности на улице было сумрачно и стыло, несмотря даже на разгар светового дня. И вдобавок к этой тяжкой сумрачности было у Жанны на душе стойкое впечатление, что все вокруг падает, рушится и летит в тартарары. Во всяком случае, продюсерский центр уж точно теперь, видимо, пойдет ко дну, как легендарный корабль Титаник, потому что от такого жуткого потрясения он никогда уже не оправится, а если и попытается продолжить свое существование, то это будет уже совсем не тот продюсерский центр, который существовал ранее, ведь воспоминание об этих трагических днях будет буквально всегда преследовать буквально всех, кто имел хоть какое-то к нему отношение. И именно из-за этого шлейфа трагических происшествий с работниками продюсерского центра, наверное, никто и никогда уже не захочет работать и делать какие-либо радостные или праздничные мероприятия, а уж тем более приглашать на эти мероприятия группу «Мэри» или каких-то других причастных к продюсерскому центру артистов.

— Ева, что там у нас нового? — набрала она телефон офиса.

— Ой, Жанна Вячеславовна! Хоть с вами все в порядке. А то вы на звонки не отвечаете, вот мы и запереживали о вас. Мы к вам уже Виктора отправили, чтобы выяснил, все ли с вами в порядке и живы ли вы вообще. Может, вас уже и в живых-то нет на самом деле…

— Да! Вижу его, — прервала ее вопли Жанна.

И все потому, что лимузин продюсерского центра въехал во двор.

— Ой, а вы же, наверное, не знаете. А у нас же беда! — жалобно заныла в трубку Ева. — Вчера Мару Закирову убили, а сегодня еще и Женю Гросмана…

— Я в курсе, — сухо произнесла Жанна. — В новостях смотрела, — и пообещала: — Скоро буду! — после чего отключилась.

В этот момент водительская дверь лимузина открылась, из нее выскочил Виктор, подбежал к автомобилю Жанны и, открыв правую пассажирскую дверь, с каким-то особенным волнением и теплотой во взгляде и в голосе, как показалось Жанне, сказал:

— Привет!

* * *

Буквально побагровев от напряжения и злости, Гарик запихал кофр с аппаратурой обратно в багажник, сел за руль и тронулся с места.

Пока ехал, где-то в глубине души у него копошилась мысль, что нужно было все-таки, наверное, настоять на своем, как-то успокоить Кристину, приободрить, а вместо этого все вышло вообще как-то глупо и дрянно. Где-то в мечтах у Гарика было желание сблизиться с Кристиной и даже разделить с ней постель, потому что у настоящего продюсера и певицы все должно быть именно так и никак не иначе, ведь это же бизнес, в котором надо быть полностью уверенным в друг друге. Во всех этих диких переездах и концертах — и в особенности в общении с прокатчиками, которые только и думают, как бы кого кинуть или развести на бабки, — особенно необходима твердая уверенность в человеке, с которым работаешь.

Гарик горько усмехнулся.

Еще вчера перед сном он мечтал именно об этом, а теперь решил:

«Нет так нет! Выброси из головы и забудь об этом!»

И еще он твердо решил все делать сам. Если рядом с ним нет того человека, который бы его понял и разделил бы с ним его, так скажем, даже и не творчество по большому счету, а, так скажем, креативизм, значит, надо действовать в одиночку и надеяться только на себя самого.

За всеми этими размышлениями Гарик даже и сам не заметил, как вырулил к Кирилловскому парку. Думая о своем, ехал он, что называется, на автопилоте и почему-то вырулил не домой, не на работу, не куда-то там еще, а приехал именно сюда. Может, его собственный ангел-хранитель после неучастия в его, гариковской судьбе, наконец-то взялся за ум и указал правильное направление?!