Книга Дины - Хербьёрг Вассму (2007)

— С тобой не больно легко найти общий язык… Разве что когда ты играешь. Но тогда не до разговоров.

Дина пропустила мимо ушей его иронию.

— В прошлый раз ты говорил, что я тебе нравлюсь. Это были пустые слова?

— Нет.

— Объясни!

— На таком экзамене трудно что-нибудь объяснить. К тому же ты привыкла получать прямой ответ на свои вопросы. Конкретный вопрос — конкретный ответ. Но если мужчине нравится женщина, это совсем другое дело. Это относится к области чувств. Тут необходимы такт и время.

— Значит, ты проявляешь такт, когда сплетничаешь с Нильсом у него в конторе?

Лео засмеялся, обнажив зубы.

— Ничего другого я от тебя и не ждала! — процедила она сквозь зубы и встала. — Ты свободен!

Он наклонил голову, словно хотел спрятать от нее лицо. Потом вдруг попросил:

— Не сердись, Дина! Лучше сыграй мне что-нибудь!

Она покачала головой, но все-таки подошла к инструментам. Рука скользнула по виолончели Лорка. Дина не спускала глаз с Лео.

— О чем вы разговариваете с Нильсом? — вдруг спросила она.

— Тебе все нужно знать? Ты за всеми следишь? Она не ответила. Рука медленно гладила инструмент.

Обводила контуры его тела. В комнате прошелестел слабый звук. Потусторонний шепот.

— Мы говорим о Рейнснесе. О лавке. О счетах. Нильс скромный человек. Он очень одинок… Но ведь ты и сама это знаешь. Он говорит, что ты всегда поступаешь по-своему и все сама проверяешь.

Молчание. Дина ждала.

— Сегодня мы говорили о том, что было бы неплохо перестроить лавку на современный лад. Сделать ее более светлой. Просторной. Можно было бы установить связи с Россией и привозить оттуда товар, который трудно достать здесь.

— Почему ты говоришь о Рейнснесе не со мной, а с моими служащими?

— Я думал, что у тебя другие интересы.

— Какие же у меня интересы?

— Дети. Дом.

— Тогда ты плохо знаешь обязанности, которые лежат на хозяйке торгового местечка и постоялого двора! Я предпочитаю, чтобы дела Рейнснеса ты обсуждал со мной, а не с моими служащими! И почему тебя вообще интересует Рейнснес?

— Меня интересуют все торговые поселки. Каждый такой поселок — это целый мир, в каждом есть и добро и зло.

— А там, откуда ты приехал, нет таких поселков?

— Там они не совсем такие. У нас человек несвободен, если у него нет земли. Мелкие хозяева не так надежны, как в Норвегии. В России сейчас трудные времена.

— Поэтому ты и приехал к нам?

— В том числе и поэтому. Но если помнишь, однажды я тушил пожар в Рейнснесе…

Он подошел к ней. Угасающий день прочертил на его лице глубокие морщины.

Их разделяла виолончель. Он тоже положил на инструмент руку. Тяжелую, точно камень, нагретый солнцем.

— Почему ты так долго не приезжал?

— Тебе показалось, что это долго?

— Нет. Но ты обещал приехать еще до начала зимы. Он смотрел на нее, как будто потешаясь над нею.

— Ты точно помнишь все, что я говорил?

— Да, — огрызнулась она.

— Значит, ты должна быть добрее ко мне, раз уж я здесь, — прошептал он, приблизив к ней лицо.

Они смотрели друг другу в глаза. Долго. Меряя силы. Изучая друг друга.

— Что значит быть доброй к Варавве? — спросила Дина.

— Это значит…

— Что же?

— Что ему нужно немного нежности…

Он взял виолончель у нее из рук и поставил к стене. Бережно. Потом сжал ей запястья.

Где-то в доме что-то разбилось. И тут же послышался плач Вениамина.

В Дининых глазах шевельнулась тень. Они вместе прислонились к стене. Он никогда не думал, что она такая сильная. Большой рот, открытые глаза, дыхание, могучая грудь. Она была похожа на женщин у него на родине. Только жестче. Целеустремленнее. Нетерпеливее.

От стены падала тень, и в этой тени они заплелись узлом. Тугим шевелящимся узлом. Иаков наблюдал за этой картиной.

Лео отстранил ее от себя.