Книга Дины - Хербьёрг Вассму (2007)

Цифры. Темно-фиолетовые витиеватые заголовки. Безмолвные, но достаточно красноречивые. Для посвященных. У них был свой годовой ритм, и они всегда говорили об одном и том же. О незаметных приобретениях. Или о явных потерях.

ГЛАВА 17

Амнон воспылал бесстыдною любовью к своей сестре Фамари и обесчестил ее…

Потом возненавидел ее Амнон величайшею ненавистию, так что ненависть, какою он возненавидел ее, была сильнее любви, какую имел к ней; и сказал ей Амнон: встань, уйди.

Вторая книга Царств, 13.15

Фома опять следил за Диной, как только она показывалась на дворе или в конюшне.

Ее тревожило его присутствие. Она избегала его, как избегают докучливое насекомое. Иногда она задумчиво смотрела в его сторону. Обычно издалека.

Однажды после полудня он вдруг возник рядом, когда она шла к себе.

— Почему ты всегда попадаешься мне на пути? — сердито спросила Дина.

Голубой глаз и карий несколько раз моргнули. Потом спрятались в глубину.

— Я работаю у тебя в усадьбе, как же мне не ходить тут?

— А что тебе делать у меня на крыльце?

— Хотел расчистить снег вокруг крыльца. Или это не нужно?

— Тогда, наверное, тебе лучше взять лопату?

Он повернулся и пошел в сарай за лопатой. Несколько часов он с яростью разгребал снег вокруг Дома Дины.

На другой день Дина позвала к себе Стине.

— А не пожениться ли вам с Фомой? — без обиняков спросила она.

Стине опустилась на ближайший стул, но тут же вскочила.

— Как ты можешь так говорить? — воскликнула она.

— Это был бы хороший выход.

— Из чего выход?

— Из всего.

— Ты не можешь так думать, — робко сказала Стине и с отчаянием посмотрела на Дину.

— Вы могли бы жить в этом доме, как все добрые люди. А я перееду обратно в большой дом, — мягко сказала Дина.

Стине сцепила руки под передником и, не отвечая, глядела в пол.

— Что ты на это скажешь?

— Он не захочет, — спокойно сказала она.

— Почему же он может не захотеть?

— Ты сама знаешь почему.

— Что же это такое?

— Он думает о другой.

— О ком же?

Стине чувствовала себя как на иголках. Голова у нее опускалась все ниже.

— Наверное, ты единственная, кто этого не знает. Тяжело заставить человека переменить свои чувства. Бог не даст на это благословения…

— Ты сама, Стине, благословение Божье! — прервала ее Дина.

Стине медленно шла из Дома Дины. Глаза у нее потемнели и пристально смотрели вдаль. Она забыла на стуле свою шаль. Но возвращаться за ней не стала, хотя и было холодно.

Она долго стояла на крыльце кухни и разглядывала сосульки, свисавшие со стрехи. Олине возилась на кухне спиной к окну.

Дина послала за Фомой и поведала ему о своих планах относительно его будущего.

Фома остолбенел, словно кто-то прибил его к полу. Лицо у него сделалось совершенно беспомощным.

— Ты не можешь этого хотеть! — прошептал он.

— Почему? Это было бы замечательно. Вы бы жили в этом доме как баре!

— Дина! — Он задохнулся. Его взгляд ощупью, вслепую искал ее.

— Все, что делает Стине, отмечено благословением Божьим.

— Нет!

— Почему нет?

— Ты сама знаешь. Я не могу жениться!

— Так и будешь жить здесь холостяком всю жизнь? Он вздрогнул, будто она его ударила. Но промолчал.

— Ты слишком размечтался, Фома! Я предлагаю тебе хороший выход. Так будет лучше для всех нас.

— Тебе не нравится, что я вижу все твои поступки, — откровенно сказал он.

— Наблюдать за моими поступками — не лучшее будущее для тебя.

— Но раньше… я был хорош!

— Не будем говорить о том, что было раньше! — отрубила она.

— Ты недобрая!

— Ты считаешь, что такое предложение мог сделать злой человек?

— Да! — хрипло сказал он, надел шапку и хотел уйти.