Уже все прошло - Марина Дунаева

Оба чемодана заполняются за считанные секунды. Закрываю один и спускаюсь с ним вниз оставляя его у черного входа. В кладовке нахожу моток с большими черными мешками под мусор, поднимаюсь обратно и мельком посмотрев на себя в зеркало понимаю, что платье от шанель не лучший лук для уборки. Нахожу в горе его шмоток, какие спортивные штаны и майку, все велико мне на несколько размеров, но шнурки хорошо фиксируют штаны на талии, так что они не спадают, а майка не сковывает движения.

Следующий час я с остервенением, запихивала его ботинки, брюки, рубашки, пиджаки и пуловеры, по мешкам. Скидывая их не спускаясь в угол под ту же леснику. В голове так и пульсирует мысль видел бы сейчас педантичный Олег Сергеевич, так зовут моего бывшего, как его любимый гардероб летит под лестницу еще и в мусорных мешках… инфаркт бы хватил… А меня эта мысль греет и дает силы. Ну язва, как меня по другому назвать!

Ведь какой же надо быть дурой, он же с ней не вчера познакомился, судя по переписки! А я все это время ему верила. С этой мыслью открываю последний ящик, запонки, несколько рядов часов, все этого мои подарки или подарки отца за последние два года. Он конечно, тоже мне дарил, но в основном какую то мелочь, каждый раз тыкал, — Мол, у меня нет обеспеченных родителей как у кого то. Не повезло с папочкой!

Провожу рукой по часам двенадцать штук. Да! На их стоимость можно построить завод! Запонки деда с крупными изумрудами. Хер ему, а не побрякушки, закрываю со злостью ящик и разворачиваюсь к своей половине открывая свой с украшениями, пару колец, браслет, подвеска и две цепочки, плюс помолвочное кольцо, которое стягиваю с пальца. Все это кладу в тканевый мешок и закидываю в открытый чемодан, который я еще не отправила под лестницу, только по тому что мысль складывать все банки и склянки в мешок показалась неразумной. Последний штрих, коллекция парфюма, триммер, щетка и еще какая-то дребедень из тумбочек без разбора летит на те самые белые рубашки, что были закинуты туда первыми. Хотела бы я видеть его лицо, когда он откроет чемодан!

Ну да ладно, закрываю последний волоком, тащу его к той же двери.

— Кажется все! — пишу сообщение, Татьяне, чтобы распорядилась по поводу курьера и доставки.

Тем временем домофон начинает трезвонить, подхожу к двери и на дисплее вижу Олега Сергеевича собственной персоны.

— Мария, открой я знаю что ты дома! — говорит настойчиво уже бывший. — Как ты так можешь, мы столько вместе и вот сейчас из-за какой-то дурной бабенки просто все перечеркнуть?! — продолжает он, а у меня глаза становятся словно блюдца. И как вообще я могла этому верить?! Ну не дура ли? Складываю руки на груди, словно пытаюсь отгородиться и продолжаю смотреть спектакль с участием одного актера. — Машенька, ну ты же знаешь, я тебя люблю.

— Ага, папенькины деньги ты любишь, а не меня. — говорю себе под нос и продолжаю наблюдать.

Минуту, вторую просто молчит, тяжело дышит и продолжает беспрерывно звонить. Потом видимо злость охватывает его он, начинает долбиться в дверь. Жму тревожную кнопку, папин офис на соседней улице, через две минуты его уже упаковывают в машину охранники из фирмы отца, а он чеканит отборные ругательства в мой адрес, “бревно в постели” скажу я вам самое приятное. На мониторе появляется Семен Петрович, начальник папиной службы безопасности. — Мария, с вами все хорошо! Вежливо уточняет он, возгласы Олега уже не слышно. Он уже сидит в тонированном микроавтобусе. И хорошо, если сидит, а то ведь может и лежать в проходе под ногами парней, что его туда затолкали. Эти парни редко бывают вежливыми с грубиянами.

Открываю дверь, чтобы он убедился, что я цела. По другому не как. Я всегда была объектом для защиты номер один, любимая папина дочка и слабость одновременно.

Быстрый профессиональный взгляд скользит по мне, — Он не заходил в дом. — говорю я.