Комната убийств - Филлис Джеймс (2005)

И все же на этот раз тоскливость дня передалась и ей. Нынешнее дело было пока еще совсем свежим, однако теперь оно входило в зону штиля, в до оскомины знакомую стадию расследования, при которой изначальный энтузиазм начинает тонуть в рутине и вероятность быстрого завершения уменьшается с каждым днем. Специальный отдел не привык к неудачам; его участие считалось гарантией успеха. В интересах следствия у всех, кто мог по праву дотрагиваться до канистры или входить в гараж, были взяты отпечатки пальцев, и тем не менее необъяснимых следов обнаружено не было. Никто не признался, что выворачивал лампочку. Выходило, что Вулкан благодаря уму, удаче или и тому, и другому не оставил ничего обличающего. Беспокоиться об исходе столь свежего дела было нелепо и преждевременно, но Кейт никак не могла стряхнуть отчасти суеверный страх, что им, возможно, не удастся набрать доказательств в количестве, достаточном для ареста. А если и удастся, допустят ли дело до суда, пока не установлена личность того таинственного водителя, что сбил Талли Клаттон? И существовал ли он вообще? Правда, у велосипеда было погнуто колесо, а Талли поранила руку. Только и то, и другое можно было сымитировать: упасть намеренно, а велосипед стукнуть о дерево. Женщина казалась честной, и вообразить ее безжалостной убийцей было трудно, особенно в случае с таким убийством. Вот сообщницей — еще куда ни шло. В конце концов, ей за шестьдесят, она явно дорожит и работой, и коттеджем. Сохранение музея могло представляться ей не менее важной задачей, чем двум Дюпейнам. Полиции ничего не известно о ее жизни, страхах, душевных потребностях, о том, какими ресурсами она располагает на случай катастрофы. А если загадочный автомобилист и существовал, то почему он не объявляется? Или Кейт слишком наивна? Зачем ему это делать? Зачем подвергать себя допросам, давать вмешиваться в свою жизнь, вытаскивать на свет возможные тайны, когда можно спокойно отсидеться, оставшись неизвестным? Даже если на нем нет вины, он понимает, что полиция рассматривает его в качестве подозреваемого — возможно, главного подозреваемого. Правда, если дело не будет завершено, он может на всю жизнь остаться предполагаемым убийцей.

Этим утром музей должен открыться в десять часов: приходят четверо канадских гостей, направленных Конрадом Акройдом. Дэлглиш распорядился, чтобы они с Бентоном-Смитом там присутствовали. Он никак это не пояснил, но Кейт помнила слова, сказанные им во время предыдущего расследования: «Когда имеешь дело с убийством, стой как можно ближе к подозреваемым и месту преступления». Даже если это так, все равно непонятно, чего Адам хочет добиться. Дюпейн умер не в музее, а Вулкану, прибывшему туда в прошлую пятницу, в дом заходить было незачем. Да и как, собственно, он мог это проделать без ключей? И мисс Годбай, и мисс Клаттон настаивают, что заперли дверь. Вулкан мог спрятаться за деревьями, или в сарае, или — что наиболее вероятно — в углу темного гаража, с канистрой в руке, ожидая. Вот заскрипела, открываясь, дверь, следом появилась темная фигура его жертвы, к выключателю протянулась рука… Самого дома этот кошмар не коснулся, но Кейт не хотелось возвращаться в музей. Провал своим кислым запахом заразил уже и это место тоже.

К тому времени как она собралась выходить, дневной свет едва брезжил. Дождя не было — за исключением нескольких тяжелых капель, упавших на тротуар. Дороги жирно блестели, значит, рано утром дождь шел, однако воздух свежее не стал. Даже достигнув самой высокой точки Хэмпстеда и опустив стекла, инспектор не почувствовала особого облегчения. Воздух был грязным: Кейт находилась в основании удушливого облака смога. Вдоль дорожки, ведущей к музею, все еще горели фонари. Сделав последний поворот, она увидела, что окна музея освещены, будто в честь какого-то праздника. Кейт глянула на часы: без пяти десять. Группа должна быть уже здесь.