Комната убийств - Филлис Джеймс (2005)

Вопрос, которого она ждала, задала инспектор Мискин, а не коммандер Дэлглиш.

— Вы точно уверены, миссис Клаттон? Настолько уверены, что не дрогнув выдержите жесткий допрос в суде?

Талли смотрела на коммандера Дэлглиша. Она сказала:

— Абсолютно уверена.

Она замолчала, а потом спросила, стараясь не выдать волнения:

— Мне придется его опознать?

— Не сейчас. Возможно, это вообще не понадобится, — сказал коммандер Дэлглиш. — Все будет зависеть от того, что он нам скажет.

Глядя в глаза детектива, Талли спросила:

— Он хороший человек, не правда ли? И он беспокоился обо мне. Я не могла ошибиться. Я не могу поверить…

Она осеклась.

— У него может найтись самое невинное объяснение тому, что он делал в музее и почему не объявился раньше, — сказал Дэлглиш. — Он может обладать полезной информацией, которая нас выручит. Найти его было очень важно, и мы вам благодарны.

— Вы очень удачно оказались в палате лордов, — заметила инспектор Мискин. — Почему вы туда пошли? Вы заранее спланировали этот визит?

Продолжая смотреть на Дэлглиша, Талли спокойно отчиталась за день: о необходимости хотя бы временно покинуть музей; о прогулке и завтраке в парке; о спонтанном решении сходить в палату лордов. В ее голосе не чувствовалось триумфа, Дэлглиш слушал, и ему казалось, что она ждет от него успокаивающих слов: ее признание — не вероломство. Когда Талли, которая явно испытывала жажду, допила свой чай, он попытался убедить ее доехать до дома на полицейской машине, осторожно уточнив, что она не прибудет в музей под блеск синей мигалки. Столь же осторожно, но твердо Талли отказалась. Она доберется до дома сама, как обычно. Поездка на машине с водителем почти наверняка привлечет внимание. Дэлглиш попросил Талли молчать. Он не сомневался, что она выполнит свое обещание, и больше всего не хотел, чтобы ее донимали вопросами. Миссис Клаттон — честная женщина, и ложь для нее была непереносима.

Адам спустился с ней и вышел попрощаться на улицу. Они пожали друг другу руки, и миссис Клаттон, глянув на Дэлглиша снизу вверх, спросила:

— Его ждут неприятности, да?

— Возможно. Хотя если на нем нет вины, он будет знать, что ему нечего бояться. Вы правильно сделали, что пришли. Думаю, вы и сама это знаете.

— Да, — сказала Талли, наконец поворачиваясь, чтобы уйти. — Я знаю. Но от этого не легче.

Дэлглиш вернулся в комнату. Кейт уже ввела в курс дела Бентона-Смита и Пирса. Они молча слушали, потом Пирс вновь задал тот самый вопрос:

— Насколько она была уверена, сэр? Если мы ошибемся, вонь поднимется невообразимая.

— Она сказала, что у нее нет никаких сомнений. Миссис Клаттон узнала его сразу, как только Мартлшем встал и заговорил. Увидев лорда анфас, она убедилась в своей правоте.

— Сначала голос, а потом лицо? — удивился Пирс. — Странно. Как она может быть столь уверенной? Миссис Клаттон видела его в течение нескольких секунд, в тусклом свете фонарей — когда он над ней наклонился.

— Каков бы ни был порядок ее мыслей, произошло ли узнавание по голосу, по лицу или по тому и другому, она твердо уверена — сбил ее именно Мартлшем, — ответил Дэлглиш.

— Что нам о нем известно, сэр? — спросила Кейт. — Он что-то вроде филантропа, не так ли? Я читала, что он снабжает одеждой, едой и медикаментами тех, кто в них нуждается в наибольшей степени. Это не он ездил в Боснию, сам сев за руль грузовика? О чем-то таком писали. Талли Клаттон могла видеть его фотографию.

Пирс подошел к книжному шкафу, взял с полки «Кто есть кто» и положил на стол.

— Этот титул достался ему по наследству, так? — сказал инспектор. — Это означает, что он был одним из обладающих наследным титулом и переизбранных в палату после той дурацкой реформы. Он подтвердил свою ценность. Никто не упоминал его в качестве совести независимых членов парламента?