Князь во все времена - Валерий Шмаев (2022)

Немцы приехали в половине двенадцатого ночи. Военные говорят в двадцать три тридцать, но гражданские люди в основной своей массе руководствуются объективными ощущениями и называют время так, как видят. Немцы приехали в полном составе, на единственном в этом городе «Хорьхе-901». Не сильно понимаю, зачем им в городе вездеход, но видимо, ездят немцы не только по городу, а дороги в горах пока далеки от идеала. В то же время им виднее, а нам это сильно упростило задачу, так как брезентовый верх на автомашине был снят.

Сначала мы думали принять немцев во дворе дома, но для этого надо было выпустить Большого к воротам одного. В этом как раз и была засада. Гостей всегда встречал Пьер Вида, который доводил их до дома, но у меня не было никакого желания запускать гостей во двор. В узком пенале двора нам негде спрятаться, и при огневом контакте можно зацепить нашего помощника, а дырявить его мне не хотелось. Еще убьем ненароком ценное приобретение.

Шарль и Пьер, кстати, были сильно удивлены, когда мы дали им по автомату. А что в этом такого? Этих МП-28 у нас скопилось уже десятка два, а именно в этих двух стволах мы с Женькой по-быстрому сняли бойки, и автоматы все равно не стреляли.

Наши помощники, недоверчиво косясь друг на друга, проверили автоматы, загнали патроны в патронники, но для моментального решения своих проблем в спину нам стрелять не стали. Получив от нас персональные задания, оба принялись с энтузиазмом их исполнять – всю кровавую работу мы делали сами, и это их устраивало больше всего.

Для встречи дорогих гостей пришлось немного потрудиться. Обычно вечером во дворе горела небольшая тусклая лампочка, а улица и калитка совершенно не освещались. Предосторожность разумная, если не знать о людях, прекрасно умеющих стрелять на звук. Некоторые индивидуумы и ножи умеют бросать, не видя противника. Но это все лирика, сюрприз заключался не в этом.

В половине двенадцатого ночи на окраине города припозднившегося прохожего можно не ждать – беспечные люди здесь долго не живут, поэтому лишних глаз можно не опасаться. Мы вывели электрический провод на улицу и повесили вокруг калитки шесть лампочек. Слабеньких, тусклых, но для сюрприза более чем достаточно.

Немцы приехали ровно в двадцать три тридцать. Уж не знаю, как они так подгадали. Видимо, это все же немецкая пунктуальность, помноженная на арийский порядок и военную выучку.

Машина остановилась точно у калитки, Пьер открыл смотровое окошко, удостоверился, что это долгожданный автомобиль, и принялся греметь засовами. Сначала вышли пассажир с переднего сиденья и сидящий за ним агент, затем водитель, который должен был остаться у машины, и только после этого сам Ганс Беккер. Вот заскрипел последний засов, открылась калитка, Пьер выставил на улицу свое ни разу не маленькое лицо – и тут вспыхнул свет.

Забор, ограждающий двор, был высокий, сложенный из больших валунов, притащенных с гор, и шириной никак не меньше, чем сорок сантиметров. Мы с Женькой вполне на нем поместились. С разных сторон калитки.

Вспыхнул свет, и с забора спрыгнули две тени. За мгновение перед этим водитель стал заваливаться назад – две пули нашли голову и грудь. Водилу было видно в блеклом отсвете фар, пока он их не выключил, чтобы не сажать аккумулятор, но положения своего он не изменил и стоял там же у передней двери машины.

Карл Шефер среагировать успел – чуть развернулся, но это ему не помогло. Удар по голове и темнота. Очнулся он только в подвале. Пауль Нойер среагировать не успел. Очнулся он тоже в подвале.

Ганса Беккера взял Женька. Беккер даже за «браунингом» дернуться не смог. Впрочем, при обыске мы нашли у него три ствола – «Браунинг М1903», «Вальтер ППК» и двуствольный «Дирринджер» на ноге. На все случаи жизни подготовился, даже яд в воротнике был зашит, но вот выверенного тычка в горло, а потом и удушающего приема Беккер никак не ожидал. Очнулся он уже в столовой, голый и притороченный к креслу.