Волчья ягода - Анна Чайка (2021)

— Рядом ложись! — потребовала бабушка, — Чего смотришь, ложись! И сам поспишь, и она сил для ритуала наберется. Не до приличий сейчас!

Я тут же воспользовался советом, просто перекатившись на другую сторону и притянув Женю к себе под бок. Она сама зарылась носом мне в грудь, положив на нее еще и ладонь. И… успокоилась.

— Да и кому нужны людские приличия, если тут людьми-то и не пахнет! — собрав миски и кружки, бабушка ворча отправилась на выход. — Если будет полыхать, ничего страшного, так должно быть! — предупредила она у самой двери. — Утром еще отвару принесу. Спите!

Я долго лежал, вглядываясь в нежные черты дорогого лица. Сейчас Женя казалось расслабленной, и от того еще более нежной. Мне так хотелось провести ладонью по гладкой коже, но страх, что горячка вернется не позволял это сделать. Мой волк, как ни странно, был доволен, и даже не пытался настоять на чем-то большем.

Так и пролежал всю ночь, любуясь собственной парой. Мог бы, наверное, и вечность. Но утром прибыли ведьмы соседних кланов. И если Любовь Тимофеевна была Луной Смирновых, то у Добронрава Лукинична была лишь знахаркой в стае берсерков. Да и нрав у этой женщины явно не соответствовал имени.

Меня тут же выперли из комнаты. Бабушка, тащившая очередной графин с тем же отваром, добавила.

— Иди, займись делами! До вечера мы тут сами управимся. И еще, Настенку к Татьяне отведи. Пусть присмотрит.

Настена уже не спала, это я почувствовал по дыханию, проходя мимо детской. Но и вставать не собиралась. Она лежала на кровати уже полностью одетой и тут же вскочила, стоило мне только войти в комнату.

— Отведи меня к маме! — потребовала племяшка.

— Малыш, мама болеет. Давай сначала позавтракаем. — попытался я уговорить ребенка, но Настена не повелась.

С укором посмотрев на меня такими знакомыми серыми глазами, девочка очень по-взрослому произнесла.

— Дядя Егор, давайте договоримся…

— Давай.

— Если я говорю, что мне нужно к маме, значит действительно нужно! — и вновь обожгла грозовым взором из-под ресниц.

— Ну хорошо! — согласился я, представляя, как мне перепадет от бабки. — Но только потом сразу завтрак.

Вот только прогнозы не оправдались, вышедшая на стук Лукинична лишь только взглянула на высказавшую ту же просьбу девочку, сверкнула своими глазами и пропустила ее без слов. Мне же бросили:

— Жди! Это недолго!

Через полчаса Настену вывели обратно.

— Накорми. Побольше сладкого!

Никогда не понимал эту манеру Медвежьей Ведьмы, как за глаза называли Добронраву Лукиничну, разговаривать рубленными фразами. Ведьмы для меня всегда были женственными и теплыми, как бабушка или Тимофеевна, но эта женщина меняла все стереотипы.

— Что, Зайчонок, идем?

— Идем. — тихо ответила племяшка, крепко цепляясь за мою руку. Было что-то щенячье трогательное в этом обхвате детских ручек, что я, недолго думая, подхватил девчушку на руки. Она тут же обвила мою шею, уткнув в нее свой маленький насупленный носик, вызывая в душе непонятный спазм. Прижав ее тельце сильнее к себе, понес Настенку на кухню.

— Ничего, малыш, прорвемся!

Завтрак пришлось готовить самому.

— Мне твоя бабушка сказала, что мама до завтра болеть будет. — выдала Настя, после того как доела яичницу

— Ну, раз бабушка сказала, значит так оно и есть! — взгляд девочки тут же потух, видимо от меня она ждала опровержения. — Хочешь я тебя с друзьями познакомлю?

— Хочу! А они твои друзья?

— Ну, если захочешь, станут твоими тоже.

— Хочу, хочу!

Настенка тут же спрыгнула со стула, но повернувшись и потянувшись, забрала свою чашку, чтобы переставить в раковину. То же самое малышка проделала с тарелкой. А потом пододвинув стул залезла на него с ногами.

— Нужно посуду помыть, мама болеет, а бабе Лизе некогда! — заявила эта маленькая хозяюшка.

— Не нужно! — я бросился к ней. — Мы поставим посуду в посудомойку.