Безатказнае арудие - Бэнкс Иэн М. (1994)

– Я тоже остаюсь при своем мнении, – сообщила она голове.

– Что?

– Кто?…

– Беда! Здесь кто-то есть…

Изнутри головы послышались какие-то шумы, потом из кустарникового лица – из середины щеки – появилось лицо настоящее, крупнее и мощнее, чем ее лицо, а над верхней губой у него виднелись редкие волоски.

– Мужчина, – сказала она себе. – Хэлло.

– Что за черт, – сказал мужчина, широко открыв глаза. Он смерил ее взглядом с головы до ног. Она посмотрела на свои ноги и нахмурилась.

– Кто там? – спросил другой голос из головы.

– Девушка, – сказал мужчина через плечо. Он ухмыльнулся и снова смерил ее взглядом с головы до ног. – Голая девушка. – Он рассмеялся и снова оглянулся. – Немного похожа на тебя. – Послышался шлепок, он сказал «ой!» и исчез.

Она наклонилась, размышляя, не заглянуть ли внутрь головы, откуда доносились шепот и шорох.

– Кто она такая?

– Понятия не имею.

Из головы появились мужчина и женщина. Одетые. Мужчина держал легкий коричневый пиджак.

– Брюки, – сказала она, указывая на яркие панталоны женщины, заправлявшей блузку.

– Не стой разинув рот, – сказала женщина мужчине, который стоял, улыбаясь ей. – Дай ей свой пиджак.

– С удовольствием, – сказал мужчина и протянул ей пиджак. Он отряхнул листья с рубашки и из волос.

Она посмотрела на его рубашку, потом надела пиджак, не без неловкости, но действуя правильно. Рукава пиджака, издававшего запах муксуса, были длинны, и ее ладони исчезли в них.

– Хэлло, – сказала она еще раз.

– Что ты тут расхэллокалась?! – сказала женщина. Кожа у нее была бледная, а волосы – золотистые.

Мужчина был высок. Он поклонился, ухмылка не сходила с его губ.

– Меня зовут Джил, – сказал он. – Джил Велтесери. – Он указал на женщину. – А это Лючия Чаймберс.

Она кивнула и улыбнулась женщине, на чьем лице в ответ мелькнула улыбка.

– А как зовут меня? – спросила она у мужчины.

– Как?… Не понял?

– Как зовут меня, – повторила она. – Ты – Джил Велтесери, она – Лючия Чаймберс. А кто я?

Несколько мгновений они молча смотрели на нее. Женщина опустила глаза и смахнула какую-то пушинку с блузки. Спокойным голосом нараспев она произнесла:

– Ду-роч-ка.

Мужчина весело рассмеялся.

– А-га, – сказал он.

2

Ветер незатупляющимся острием рассекал воздух, как проволочный нож, распиливал горло и легкие Гадфий с каждым ее затрудненным сиплым вдохом. Долина представляла собой абсолютно плоское, почти однообразное пространство шириной в четыре километра, расположившееся наклонно под потемневшим пурпурным небом; от головокружительной белизны начинали слезиться глаза. Пронзительный сухой ветер гулял под сводом цвета синяка и с причитаниями носился над стерильными пластами соли, поднимая пылевидные сухие частицы, которые превращали воздух в пескоструй для кожи.

Я – рыба, подумала Гадфий и, вероятно, рассмеялась бы, если бы могла сделать вдох. Рыба, извлеченная из теплых жидковатых глубин и брошенная на эту высокую соляную корку берега. И вот она лежит здесь, хватая ртом иссушающий воздух, и умирает под тонкой пленкой атмосферы, под небосводом, на половине которого среди белого дня ярко и немигающе светят звезды.

Она сделала знак ассистентке, та подала маленький кислородный цилиндр. Гадфий глотнула из маски холодную порцию газа, заполнившего ее легкие до самых дальних уголков.

Утром побывала на строительстве кислородного завода, а днем опробую их будущий продукт, подумала она. Она кивком поблагодарила помощницу и возвратила цилиндр.

– Пожалуй, нам лучше вернуться, главный ученый, – сказала женщина.