Русалка - Алина Политова (2016)

Я вспомнила какое-то ток-шоу. Вновь ощутила ненависть и злобу сотен глаз в зале и миллионов за объективом камеры. «Я была слишком маленькой, чтобы осознавать…» — жалким голосом шепчу я, пряча лицо. Строгая женщина в очках, ведущая, смотрит колко и с упреком: «Но вы ведь видели детей, которых привозили в ваш дом». Я поднимаю глаза, я говорю слова, в которые старательно верю: «Мне говорили, что это дети родственников, которые приехали погостить. Я была слишком маленькой, чтобы понять… я ничего об этом не знала. А потом мы с мамой переехали в город, и я не видела, что творилось в доме у отца». Из зала доносится крик женщины: «Ты проклята! Ты навсегда проклята, дочь сатаны! Ты расплатишься за все!» Женщина беснуется, я снова прячу лицо в ладони. Слышу, что женщину уводят. И шепчу: «Я знаю, что проклята…»

Я живу с этим. То, что давит на меня тяжелым камнем день и ночь — это не чувство вины за отца. Это мое собственное чувство вины. За те слезы и малодушие. За то, что я уснула, когда нужно было спасать «братишку» Лешу. Мне не переступить через это никогда. И если бы можно было повернуть время в спять, я бы пожертвовала жизнью, чтобы спасти того ребенка, ведь теперешняя моя жизнь — это бесконечная боль и жгучее чувство сожаления.

Алкоголь, алкоголь… его много. Несколько лет как в тумане. Потом что-то еще. От воспоминания об этом по моему телу пробегает волна болезненного вожделения. Что это? Мне это не знакомо… в моей настоящей жизни. В жизни местной Кати это есть. Мощная сила, перед которой не устоять… игла… черт, я была наркоманкой?!

Я открываю глаза и осматриваю свои новые руки. Какие-то шрамы… от иглы или от лезвия? Предпочитаю об этом не думать. Я была наркоманкой, потом какая-то религиозная община… там было больно, но потом вроде бы хорошо. Внутренний свет. Во мне? Прощение. Да, они вытащили меня из наркотического плена и дали мне прощение. Стало легче. Светлое время. Там были друзья, там был какой-то хороший человек… я ему поверила. Правда, хороший. Он не осуждал меня, вот в чем фишка. Я рассказала ему всю правду, как есть. И он не осуждал. Это было очень важно. И я стала сильней. Капельку. Бог меня все равно любит, хоть я и проклята. Я верю в бога? Да, кажется, немного верю. Это важно — верить. Держит на плаву. Тебе нет прощения в этом мире, среди людей, но бог тебя прощает, и ты понимаешь, что еще не все потеряно. Бог мудрее и выше всех людей вместе взятых. И он тебя прощает. Приходится верить ради этого прощения. Потому что если без бога, то вообще невозможно жить…

Я останавливаю поток новой памяти и какое-то время лежу, размышляя над этим сумбурным фильмом, что пронесся в голове. У меня такое чувство, будто я посмотрела неприятный депрессивный сон. И теперь бурно радуюсь, поняв, что это лишь сон, а на самом деле все иначе. Какое чудовищное чувство вины я тащила на себе в этой реальности! Вспомнились слова Игната насчет того, что эта реальность для меня плохая. Он оказался прав! Нужно вспомнить все, что он говорил. Теперь я пожалела, что не была достаточно внимательна к его словам. Что он сказал? Что-то типа того, что для Кита эта реальность лучшая, а для меня плохая. Значит, у него здесь все хорошо? В моих местных воспоминаниях нет ничего о том, что он бандит и торговец наркотиками. Хотя я прекрасно помню, что долго якшалась в среде наркоманов. Нет-нет, Кита там точно не было!

Но он был в этой моей жизни! Ага, вот же! Совсем в другом сюжете! Значит, все не так уж и плохо…

Я закрыла глаза. Кит… ну где же ты? Кит… Никита! Здесь он Никита! Это имя — чужое для меня первой — и теплое для меня местной. В этой жизни я никогда не называла его «Кит».

Слово «Никита» вернуло мне отрезок памяти о нем.