Похоть - Ольга Михайлова

— Я и Арчибальд. Но мы возьмём Франческо и Рене. Для охраны.

— Я не поеду, — Бельграно покачал головой. — Камеи и печати останутся здесь, я за них отвечаю, пусть Винкельман едет.

— И я не хотел бы, — наморщил нос Рене Лану. — Надгробную доску вести опасно, вес-то тридцать фунтов. Упаси Бог, треснет. Я над ней тут помозгую. Золото надо отвезти, я согласен. Пусть Винкельман едет. Или Спиридон. А я посплю сейчас пару часов — и за работу.

— Спиридон уже в Комотини, ждёт нас, улаживает формальности с таможней и полицией. А Винкельман, — понизил голос Гриффин, — явно ещё не в себе. Похмельный синдром для абстинента — это катастрофа.

— Ну, вот и пусть проветрится. Или пусть Хейфец едет. Или Рамон.

Карвахаль пожал плечами, и разговор прервался. Сердце Стивена забилось рывками. Если Хейфец уедет с Тэйтоном — путь к Галатее был бы для него свободен. Но он не верил в такую удачу. Негодяй Тэйтон не настолько глуп, чтобы не оставить с ней охраны.

Однако после обеда, когда Карвахаль продолжил раскопки в диктерионе, Бельграно занялся найденными печатями и камеями, а Лану отсыпался, Тэйтон, к изумлению Хэмилтона, действительно предложил Хейфецу ехать с ними, и тот согласился. С ними должен был уехать и Винкельман. Хэмилтон лихорадочно подсчитывал, сколько времени займёт поездка, и в итоге решил, что не меньше часа.

Он всё ещё думал об этом, когда неожиданно услышал голос Тэйтона.

— Мистер Хэмилтон…

Стивен испуганно обернулся.

— Мне бы хотелось, чтобы к нашему возвращению вы провели анализ сосуда из шестого квадрата. Он возле микроскопа в лаборатории. Меня интересует содержание оксида кальция, оксида марганца, а также оксида титана и меди. Можно ли сделать вывод, что исследуемые образцы светлоглиняных узкогорлых амфор по химическому составу ближе всего к жёлтой синопской глине? Сравните их.

Слова Тэйтона звучали не как просьба, но приказ. Стивен со злостью подумал, не специально ли Тэйтон дал ему это задание, чтобы на два часа приковать к столу? Наверняка. Но деваться было некуда, и Хэмилтон кивнул. Что же, он сделает этот чёртов анализ, на который уйдёт масса времени, но никто не помешает ему передать свой номер миссис Тэйтон. И, едва все загрузились, и джип с хаммером выехали за порог, Стивен устремился к Галатее.

Он взлетел наверх, но в спальне Тэйтона никого не было. Ничего не понимая, он спустился вниз, стараясь не попасться на глаза ни Берте Винкельман, ни Бельграно, ни Лану. На внутреннем дворе её не было. Не было и в гостиной. Он торопливо пробежал по этажам, но вилла была пуста. Где-то хлопнула дверь, он кинулся на звук, но это вернулись Рамон Карвахаль с сестрой.

— Что с вами, мистер Хэмилтон? Что-нибудь случилось? — озабоченно поинтересовался Карвахаль, заметив, как он тяжело дышит.

— Нет-нет, ничего. Просто… миссис Тэйтон потеряла зажигалку. — Он вынул её из кармана и показал Карвахалю. — Я хотел отдать…

— Я видела её на раскопе, — поджав губы, ответила Долорес Карвахаль. — Не знала, что она курит, — ещё тише пробормотала она.

— На раскопе? — удивился Карвахаль. Но тут же и кивнул. — Наверное, мистер Тэйтон рассказал ей о находках, и она решила посмотреть.

— Она была на верхнем раскопе, там, где диктерион, — уточнила сестра. — К нам она не подходила.

Лицо Карвахаля зримо напряглось и отяжелело, словно он проглотил что-то несъедобное. Но мгновение спустя он улыбнулся, причём улыбка была странная, изуверская какая-то.

— Поищите её в диктерионе.

— Спасибо, — Стивен побежал к раскопу.

Брат и сестра переглянулись и пошли на виллу.

Галатею Тэйтон Хэмилтон заметил издали. Она сидела на том самом ложе любви, над которым раньше располагалась фреска с любовниками. Огороженное с трёх сторон невысокими сохранившимися стенами, в вечерних лучах солнца это ложе казалось Хэмилтону сакральным алтарём любви, и Стивен резко подался вперёд.