Похоть - Ольга Михайлова

Хейфец почесал за ухом, но снова промолчал. Однако лицо его отражало скорее сдерживаемый смех, чем удивление. Медик явно знал, что это такое, и откуда оно там взялось.

— Миссис Тэйтон была… нимфоманкой?

Врач покровительственно улыбнулся полицейскому.

— Нимфоманка — это сложное понятие, мистер Аманатидис. В Британии нимфоманкой зовут женщину, которая вечером желает заниматься любовью, хотя утром сделала причёску. В этом смысле миссис Тэйтон действительно была… несколько уязвима, да. Но в какой мере? Сегодня проблема сексуальных отклонений никому не интересна. Её серьёзно потеснила проблема сексуальной скуки. Никто никому не нужен. В Лос-Анджелесе, я слышал, женятся только геи. Остальным это просто до лампочки.

Аманатидис напрягся. Медик просто так проронил слова о сексуальных отклонениях? Или намекал на что-то? Но в любом случае, этот Хейфец выпутался без труда. Однако Аманатидис, будучи греком, никогда не считал себя глупее еврея. Посмотрим ещё, кто кого.

Следователь покинул кабинет медика и внезапно замер, заметив тень в углу за колонной. Резко бросился туда и увидел мелькнувший на входе зелёный пуловер. Аманатидис был наблюдателен и узнал его. Подслушать его разговор с доктором пытался Стивен Хэмилтон. Что же, это хорошо. Интерес к следствию даром никто не проявляет. Однако следователь полагал, что лучше сначала узнать результаты вскрытия и время смерти, без этого Аманатидис не мог работать продуктивно.

Но тут все эти мысли исчезли из головы следователя: по лестнице, точно богиня Афродита, вышедшая из морской пены, спускалась писаная красавица Она прошла мимо следователя и исчезла на кухне. Аманатидис последовал туда за ней. Красавица сказала что-то Мелетии, та заулыбалась и подала девушке судзук-лукум. Богиня поблагодарила и ушла.

Аманатидис тут же подошёл к Мелетии.

— Кто она?

— Долорес, сестра господина Карвахаля. Очень милая девочка, такая способная, учит греческий язык и делает большие успехи. А как скромна, как себя держит! Просто прелестна.

С последним утверждением Манолис Аманатидис был склонен согласиться. Но эти археологи должны быть слепыми, если не видели у себя под носом такой красоты.

— А эта прелестная девица… замужем?

Мелетия опустила глаза в пол, потом подняла их на следователя.

— Нет, она не замужем.

— А поподробнее? Чего же так? Такие редко остаются старыми девами…

Мелетия поморщилась. Девица явно покорила её сердце, и ей совершенно не хотелось сплетничать.

— Причём тут старая дева? Она правил строгих, и брат за ней следит.

Аманатидис молча ждал.

— Ночевала она всегда у себя, — огрызнулась кухарка на ядовитый взгляд Аманатидиса. — Она не из таких!

Тот понимающе кивнул и спросил:

— Но тот красавчик-итальянец по ней не сох?

— Господин Бельграно ни по ком не сох, хотя был с сестрой господина Карвахаля всегда любезен, — снова на редкость чопорно ответила кухарка, и Аманатидис понял, что и Бельграно ей весьма симпатичен.

— Чудно, — проронил он и направился на второй этаж, где, как ему сказали, квартировал пытавшийся следить за ним мистер Хэмилтон.

Никто не знает, где найдёт, где потеряет. Аманатидис тоже даже не догадывался, какой богатый улов его здесь ожидает. Мистер Хэмилтон не стал скрывать, что наблюдал за мистером Аманатидисом, и понял, что тот настоящий профессионал. Он хочет довериться ему и рассказать обо всём, потому что, кроме него, Хэмилтона, об этом полиции никто не расскажет.

Манолис Аманатидис действительно был умным человеком и потому не очень любил комплименты, ибо сам прекрасно знал себе цену и не нуждался в оценках со стороны. Однако сейчас он вежливо поблагодарил мистера Хэмилтона за столь высокую оценку его достоинств, тонко улыбнулся, удобно расположился в кресле и чуть наклонился вперёд, давая понять собеседнику, что весь внимание.

— Вы хотели поговорить о миссис Тэйтон? — бросил он вводную фразу.