Эликсир бессмертия - Анна Зотова (2008)

— Мне показалось, сударыня, что у вас об алхимии несколько превратное впечатление, — сказал он с легкой укоризной, расстегивая на коленях портфель. — Мало того, оно довольно поверхностное. Отсюда и скепсис. Что вы вообще о ней знаете?

— Ну, философский камень, инквизиция… — пробормотала Аня. — Средние века…

— Вы имеете представление о трансмутации металлов?..

— В самых общих чертах… — Аня замялась, пытаясь припомнить хоть что-то из этой области. Материал для статьи, которую заказывал шеф, она нарыла в Интернете и, по правде говоря, слепила его на скорую руку, в расчете на среднестатистического читателя, прекрасно понимая, что специалисту ничего не стоит не оставить от статьи камня на камне. Ну да ведь шеф всегда говорил, что их аудитория — это массовый читатель, которому не нужна истина, а нужна еще одна загадка. Исходя из этого, Аня и писала свои опусы, не слишком вдаваясь в суть темы. — По-моему, трансмутация, — объяснила она не очень уверенно, — это превращение обычных металлов в драгоценные, которое при этом является чем-то вроде ступеньки к обретению бессмертия. Надо полагать, это метафора.

— Браво, Анна! — Лоренц картинно поаплодировал. — А что вы скажете, если я на ваших глазах совершу упомянутое вами превращение? Расскажете об этом в вашем журнале более или менее объективно? Собственно, для этого я и встретился с вами.

— Почему же не рассказать… — Аня хотела спросить: «А зачем вам это?», но не спросила, побоялась спугнуть материал, который сам шел в руки.

— Стало быть, расскажете. Тогда будем считать, что мы с вами заключили договор. Можно я это сниму? — показал он на ее талисман-подковку, болтавшийся у лобового стекла.

Аня молча отцепила талисман.

— Сплав, — предупредила она на всякий случай, не сводя глаз с рук Лоренца. Диктофон уже работал у нее в сумочке, записывая каждое произнесенное слово. Это был отличный американский «Гурвиг-900G»; она купила его два месяца назад на полузакрытой распродаже шпионской аппаратуры, о которой делала материал.

Лоренц открыл портфель, осторожно достал сосуд из толстого белого стекла, похожий на простейшую розочку для варенья, опустил в нее Анин талисман, а на него сверху аккуратно положил белый пакетик величиной с таблетку. В салоне было полутемно, но Аня хорошо видела, как он чиркает газовой зажигалкой (хорошая зажигалка, «Ронсон»), делает максимальное пламя и начинает нагревать сосуд, осторожно держа его двумя пальцами, как держат налитую всклень рюмку. Очень скоро сосуд сделался совершенно прозрачным.

Вот вспыхнула и прогорела бумажка, обнажив темные кристаллы, которые были в нее завернуты; они затрещали на поверхности талисмана, сливаясь с ним.

Аня молчала, глаз не сводя с сосуда. Приблизительно через полминуты талисман потемнел, тихо шипя.

— Теперь это золото, — спокойно объявил Лоренц, пряча зажигалку в карман. — Можете проверить.

Еще через минуту сосуд вновь сделался белым. Лоренц на ладони протянул девушке теплое, гладкое, изжелта-белое изделие, которое еще совсем недавно было ее талисманом.

— Считаю, что свою часть нашего договора я выполнил. — Доктор убрал сосуд, щелкнул замками портфеля и открыл дверцу машины. — Почитайте об алхимии на досуге, Анна. Начните, например, с Путье — я вам потом объясню, почему именно с него. А может, и сами поймете, на дурочку вы не похожи. Хорошенько вникните в тему алхимии, она того стоит. И обо всем напишите. А когда будете писать, помните, Анна, что проблема заключается не в океане, полном жемчуга, но в самом искателе жемчуга…

«Что он имел в виду?»

Но она спросила о другом:

— Доктор, вы не знаете, что стало с Романом Башаровым?