Эликсир бессмертия - Анна Зотова (2008)

Они проговорили больше часа — главным образом говорила Аня, а доктор Лоренц просто уточнял кое-какие моменты ее рассказа, неназойливо подавая наводящие реплики. Очень многое из того, о чем она рассказывала, он уже знал, и Ане казалось даже, что доктор знает абсолютно все, что с ней случилось за это время, просто виду не подает.

— Можно задать вам несколько вопросов? — наконец спросила она, помешивая соломинкой коктейль. — Просто, понимаете, я совсем запуталась… Я же просто журналистка, причем довольно слабая, если откровенно, и мозги у меня устроены абсолютно по-бабьи, а тут одно за другим, одно за другим… Короче говоря, то мне кажется, что я понимаю, что происходит, то, наоборот, ничего не понимаю. Посоветоваться-то не с кем. — Она подумала о Сереже Птушко, и ей стало совестно за свои слова. Сказав их, она как бы открещивалась от него, а значит, его предавала. Где он сейчас? По-прежнему ждет ее в гостинице или уже ушел оттуда?

Доктор Лоренц, собранный, спокойный, сидел по другую сторону стола и внимательно на нее смотрел. Нет, сейчас Аня не дала бы ему больше пятидесяти, до того отлично он выглядел. Тогда, при первой их встрече, он показался ей едва ли не стариком, а теперь она его внимательно рассмотрела и к своему стыду почувствовала к нему даже что-то вроде сексуального влечения. «Блин, этого мне только не хватало!»

Он молча ждал продолжения. Лоренц вообще производил впечатление человека, который умеет ждать и молчать, и у Ани появилось такое чувство, что он может так сидеть и час и два, не шевелясь и не меняя позы, — так, наверное, сидят в засаде снайперы и охотники, выжидая жертву.

— Вы понимаете, что вообще происходит? — каким-то просительным голосом спросила она. — Что все это значит — эти убийства, похищения, вся эта жуткая обстановка… А?

— Думаю, что понимаю, Анна, — мягко ответил он. — Просто вы оказались втянуты в чужую историю…

— В чужую?

— Ну да, в чужую историю, которая называется «Расплата за грехи молодости». Как вам название?

— Название как название. — Она пожала плечами. — А вы не могли бы объяснить, что это за история такая? Кто расплачивается, за какие такие грехи?

— Я, — невесело улыбнулся Лоренц, — я расплачиваюсь за мои грехи. — Он взглянул на часы, расстегнул браслет и положил тяжелое кольцо стального «Ролекса» на стол перед собой. — Хорошо, Анна, если уж некоторым образом именно я вас в нее втянул, то придется кое-что рассказать. А то получается как-то неэтично. Только боюсь, вы мне не совсем поверите, а может быть, даже и подумаете, что доктор Лоренц не в своем уме.

— Да ладно вам, — пробормотала Аня, с каждой минутой проникаясь к нему все большей симпатией, — ничего я не подумаю…

— Ну хорошо… — Доктор помолчал, собираясь с мыслями. — Лет эдак двадцать пять тому назад был я человеком легкомысленным или, как раньше говорили, ветреным. Девушки были ко мне всегда благосклонны, и я этим, признаюсь, пользовался, простите уж за откровенность и некоторый цинизм. Пользовался, а семью заводить не хотел. Предпочитал свободу, да и сейчас предпочитаю, по правде говоря. К тому же характер моей деятельности предполагает постоянные перемещения по земному шару, — о какой семье можно тут вести речь?

Словом, в один прекрасный момент в одном маленьком городе Эн одна милая женщина родила от меня дочь, которую назвали Кленой. Спустя какое-то время нам с этой женщиной пришлось расстаться, я уехал в другие пенаты, потом в третьи, в четвертые, но иногда, когда дела позволяли, я приезжал в этот городок, чтобы тайком посмотреть на дочь. Я всегда был достаточно сентиментальным человеком. Часами просиживал в одном укромном местечке недалеко от их дома, чтобы увидеть, как она выходит или возвращается, и с каждым приездом замечал, как она растет и удаляется от меня. Знаете, это такое ужасное чувство — когда ты видишь своего ребенка и не можешь к нему подойти.

— Почему же? — тихо спросила Аня.