Мой прекрасный лорд - Джулия Берд

– Вдруг я понял, что умею читать, ездить верхом, стал настойчиво интересоваться состоянием поместья. Все во мне переменилось. Картины детства, проведенного в богатстве. Это выше моего разумения, выше всего, что я испытал. Я вспомнил, как меня представляли королю, как лакей учил меня играть в вист, учителя французского и его уроки, танцы с кузинами, охоту с отцом. Все это обрушилось на меня после того, как портрет ударил меня по голове.

Он видел их изумленные лица.

– И это все приятные воспоминания, но есть и другие… болезненные. Я не могу и не хочу сейчас о них говорить. Сначала я думал, что это мои фантазии. Но откуда они пришли, не родились же на пустом месте? Уверенность, что все это было в действительности, позволила мне понять, что я достоин Кэролайн, так как сам благородного происхождения.

– Так вот откуда твоя внезапная любовь и оптимизм по поводу нашего будущего? – сказала Кэролайн.

Аманда подвинулась к краю софы.

– Лукас, вы уже ответили на ваши собственные вопросы. Вы сказали, что начали вспоминать эти вещи, когда пришли в сознание. Значит, это не только из-за того, что вы пили из фляжки, а скорее потому, что портрет ударил вас по голове. Когда я была девочкой, мой брат упал из окна и сильно ударился головой. Он так никогда и не стал прежним, не смог вспомнить даже свое имя.

Лукас долго смотрел на нее. Кэролайн переводила взгляд с одного на другую и наконец спросила:

– Значит, вы допускаете, что Лукас на самом деле рос в особняке со слугами? И действительно встречался с королем, ездил на охоту на лис и учил французский?

– Я думаю, зелье доктора пробудило мою память, – сказал Лукас Аманде.

– А я считала, что это проделки призрака.

– Погодите, – прервал их Теодор, – я просто не могу слушать все эти дикие измышления. – Он встал, просунув пальцы за полы жилета, и ловким движением вынул из кармана часы. – Это питье, старина, не что иное, как обычная вкусная водичка, фикция. Оно не могло изменить вашу личность и не могло пробудить воспоминания.

– Что? – недоумевая, переспросила Кэролайн.

– Плацебо, безвредная имитация лекарства, прописывается, чтобы успокоить больного. – Теодор сунул сигару в рот и принялся жевать, обдумывая дальнейшие слова. Глаза его блеснули, и он вытащил сигару изо рта. – Слово «плацебо» означает «успокоительная микстура», которая предназначена для того, чтобы улучшить состояние пациента, а не вылечить его.

– Но как оно подействовало на Лукаса? – Кэролайн уселась поудобнее в кресле и положила сжатые кулачки на колени. – Правда, дядя Тедди, можете вы объяснить?

– Я это и стараюсь сделать, дорогая. Я дал Лукасу абсолютно нейтральное питье. Мне было интересно проследить, что произойдет, если он поверит, что это лекарство способно превратить его в джентльмена. Над этим экспериментом я раздумывал не одну ночь. Как я и предполагал, моя рекомендация возымела огромное влияние на Лукаса. Он вообразил, что находится под воздействием моего зелья, которое влияет на его мысли и поступки, и поэтому вел себя соответственно. Я не сомневаюсь, что и его стремление угодить тебе, дорогая Кэро, тоже сыграло свою роль. Что касается воспоминаний, я согласен с Амандой, это может быть следствием удара.

– Так вы говорите, что напиток во фляжке – не что иное, как мистификация? – возмутился Лукас.

Теодор остудил его твердым взглядом.

– Не стоит гневаться, Дэвин. Я сделал это, так как знал, что вы способны овладеть необходимыми навыками и сохранить за собой право быть мужем Кэролайн.

– Вы обманули меня! – крикнул Лукас.

– Да, пожалуй. Я пошел на риск, понимая, что в вас и так есть все, что нужно, чтобы быть достойным вашей жены. Разве это так ужасно?

Лукас покраснел, затем покачал головой и начал расхаживать перед камином.

– Вы сыграли со мной дурацкую шутку!