Мой прекрасный лорд - Джулия Берд

– Что ж, может, и так. Ну а теперь к делу, мне придется сказать констеблю, что этот тип сбежал. – Он почесал в затылке. – С моей стороны это потребует некоторых усилий. Что будет недешево, как вы понимаете.

Не оглядываясь назад и не делая шагу вперед, он протянул руку. Теодор усмехнулся, довольный, что нашел человека, с которым так просто договориться. После того как ему удалось убедить миссис Пламшоу, несмотря на все ее сопротивление, Теодор послал за адвокатом в Дорсет, чтобы составить брачный договор. Потом Шабала приготовил все необходимое, дабы получить разрешение на свадьбу. Теперь Теодору осталось подкупить тюремщика, и задача будет решена. Он вынул из кармана соверен и положил его в грубую ладонь надзирателя.

– Поверьте, я понимаю ваши трудности, мой дорогой друг. А теперь покажите мне этого парня, чертовски хочется на него взглянуть.

– Предупреждаю вас, вся округа кишит людьми констебля. Как только они узнают, что Робин Роджер исчез, сразу бросятся на поиски и не поленятся осмотреть каждую рощицу, каждый постоялый двор и каждую пивную, не побрезгуют заглянуть в каждый темный уголок. Поэтому держите его подальше отсюда, если не хотите нажить неприятности.

«Но им в голову не придет искать беглеца в доме одной из самых уважаемых мисс во всем графстве», – подумал Теодор, сдерживая ликование.

– Не беспокойтесь, мой дорогой. Я спрячу его в надежном местечке, а потом и вовсе отправлю из страны. Тайна останется между нами.

Стоило тюремщику открыть дверь в камеру, как Кавендиш почувствовал приступ тошноты. В нос ему ударил тяжелый запах человеческих испражнений и пота, и хотя, будучи доктором, он привык к неприятным запахам, он еле сдержался, чтобы не убежать. Достав из кармана тонкий батистовый платок с вышитой на нем монограммой, Кавендиш приложил его к носу. Его взгляд прошелся по полутемному пространству камеры, где несколько мужчин сидели на полу, прикованные к стене цепью. В сельской местности обычно существовали импровизированные тюрьмы, причем для этой цели приспосабливали какие-то случайные помещения. Теодор осуждающе покачал головой. Во время своих путешествий за границу он никогда не видел такого бесчеловечного отношения к людям, как в английских тюрьмах. Конечно, ему доводилось встречать дикарей-каннибалов, он видел скальпы, снятые с человеческих голов, жертвоприношения на горящих кострах, но в стране, претендующей на звание цивилизованной… держать людей на цепи, как животных!

Теодор невольно заморгал, пока его глаза привыкали к темноте и затем остановились на одном из заключенных.

Его отличие от остальных сразу же бросалось в глаза, он не был таким угрюмым, грязным и изможденным. В нем все еще бурлила жизнь. Загорелое, но не обветренное лицо обрамляла шапка непокорных черных как смоль кудрей. В его чертах была явная утонченность – высокие скулы в сочетании с несколько длинным римским носом и изящно очерченными губами. Чем больше доктор Кавендиш вглядывался в это лицо, тем больше в нем крепло сознание, что ему здорово повезло. Он не сомневался, что Кэролайн найдет это лицо интересным и, более того, соответствующим ее романтическим идеалам. Она не может не заметить несомненного сходства с портретом лорда Гамильтона.

– Кто это? – спросил Теодор, указывая на мужчину, сидевшего на цепи.

Глаза тюремного надзирателя удивленно расширились.

– Как вы догадались? Это тот самый мерзавец, о котором я вам рассказывал. Робин Роджер.

– Он вполне подойдет, благодарю вас.

Тюремщик ответил ему долгим взглядом.

– Вы уверены? Может, стоит сначала поговорить с этим негодяем?

В ответ на настойчивые сомнения тюремщика Теодор лишь коротко усмехнулся.