Рокот - Анна Кондакова (2023)

Девочка вновь приблизилась к нему, уже совсем другая, озлобленная и страшная, а он многозначительно покачал головой, давая понять, что не отпустит Марьяну, и выдохнул последние крупицы воздуха Полине в лицо, выпустив изо рта шлейф мелких пузырей.

Стас знал, что Полина не убьет его, пока не получит свое.

Глупое, меркнущее в темноте чаяние, но кроме него ничего не осталось.

Улыбка на мертвых губах Полины угасла, ее рыбьи глаза сверкнули бешенством, и рука описала полукруг, взмывая над головой. Стаса и Марьяну отбросило от центра озера с такой силой, словно под ними разжалась пружина катапульты, их протащило по мелководью несколько метров до самой суши.

Под собой Стас почувствовал рыхлую поверхность песка. Перевернулся на живот и встал на четвереньки, изогнув спину и сплевывая воду. В носу, будто шершавым куском, застрял запах грязной воды и тины. В легкие хлынул воздух, и Стас жадно вдохнул. Тело заколотилось в ознобе, затряслось в тщетной попытке согреться.

Он кое-как заставил свою каменную шею двигаться и огляделся.

В паре метров от него лежала Марьяна. Добравшись до девушки, Стас перевернул ее на спину и прижал пальцы к сонной артерии на шее, ловя толчки слабого пульса.

Марьяна была жива, дышала ровно и спокойно.

– Мари, пожалуйста… – зашептал он, склонился над ней.

И только сейчас понял, что часть ее волос, от правого виска до затылка, под корень сострижена, но не успел сделать выводы, почему и кто это сделал.

В отблеске автомобильных фар он уловил движение тени, и в ту же секунду Егор набросился на него, сшиб в мелководье, повалил на спину и придавил собой сверху. Тонкие пальцы – эти чертовы пальцы пианиста – сдавили ему горло.

– Вонючий выкормыш… вонючий, вонючий выкормыш… ты опять тут… – Перед глазами кривился его обезображенный гневом рот. – Когда же ты сдохнешь? Сдохни, сдохни!

Стас извернулся и ударил Егора снизу в живот, насаживая на свой кулак и отталкивая его коленом, чтобы сбросить с себя. Егор упал на бок и захрипел. Стас перекатился на живот и пополз из воды на берег.

Пальцы утопали в мягком иле, ногти скребли попадающиеся в песке камни и щепки, а Стас все полз и полз.

За спиной послышался плеск, сверху накрыла тень, и на затылок Стаса обрушилось что-то тяжелое и твердое. В глазах порозовело от болевой вспышки, и Стас, зажмурившись, уткнулся лицом в песок. Из разбитого затылка по шее заструилась теплая кровь.

– Ч-черта с два… ты от м-меня уйдешь, П-платов, – заикаясь, захихикал Егор. – Надо же, ты вдруг перестал б-бояться воды? Но это ничего… ничего, братец… мы что-нибудь п-придумаем…

Он потянул Стаса за шиворот и перевернул на спину, сам же опустился сверху, вогнав колено ему в живот.

В его правой руке белел камень.

– Раз ты не захлебнулся, я расквашу тебе рожу. Это будет даже приятнее. – С безумным блеском в глазах Егор занес над головой Стаса камень и добавил: – Я продолжаю счет: тридцать четыре – тридцать пять. Ты проиграл навсегда. Пока, выкормыш.

– Что у тебя в руке? – прохрипел Стас.

– Что? – Егор замер.

– В руке… что?

Только сейчас Стас заметил, что Егор держит не камень, а человеческий череп. Белеющий в свете фар человеческий череп. Егор перевел взгляд на руку, но не заметил ничего необычного. Зато Стас использовал его заминку: сгреб в кулаке горсть песка и швырнул Егору в глаза.

– Ах ты тварь… – Тот зажмурился и отвернулся.

Стас в это время ударил противника ногой, но Егор еще сильнее навалился на него.

– Не-ет. – Он вытер слезящиеся глаза тыльной стороной запястья. – Мы не закончили.

Их взгляды встретились.

Стас был уверен: сейчас, в эту самую секунду, они думали об одном и том же. О том, что вот он, момент истины. Судьба, утомившись, столкнула их лбами, чтобы прекратить многолетнее и бессмысленное противостояние.